— А что с ним стало потом? — поинтересовался Дарин, вписывая цветистые имена в родословие гнома. Фендуляр, которому наскучило висеть под потолком, медленно спланировал вниз и опустился в кресло.
— Говори, Тохта, — прогудел он. — В самом деле, ты никогда не рассказывал все до конца, куда делся тот мечишко, что они ковали?
— Долгая история, — кобольд пододвинул к себе кошель, оставленный Берриалбой, высыпал деньги и принялся отсчитывать свою долю. — Мне — третья часть, как всегда… Абхе удалось ускользнуть от темного дракона, а меч, что был создан тогда, говорят, существует до сих пор. Все кобольды об этом знают.
Тохта спрятал деньги и почесал лапой за ухом.
— Все, больше слова об этом не скажу, — отрезал он.
— Хорошо, хорошо, — проговорил Дадалион. — Но ведь у нас в Лутаке нет др… я хотел сказать, они же далеко, так что вам, кобольдам, нечего бояться.
— Далеко они ли близко, мы их все равно боимся, — проворчал меняла. — Тут уж ничего не поделаешь. Этот страх сильнее нас.
— Значит др… в общем, тот, кого я предложил для герба… некто поверженный… тоже отпадает, — подытожил Дарин. — Что ж остается? Блинский фиг, да у нас налицо кризис идей!
Дадалион заволновался.
— Какой еще кризис идей?! Гном дал нам задаток, поэтому никаких кризисов! Не можем же мы ему вот так взять и вернуть деньги!
— Кто ж возвращает наличные? — удивился кобольд. — Да нас вся Лутака засмеет!
— Вот именно, — кивнул Дадалион. — Сейчас я принесу из лавки пару листов настоящего пергамента, пригодится. А вы думайте! Помните про задаток.
Он направился к двери, но на пороге остановился, окинул троицу строгим взглядом и произнес внушительно:
— И чтоб никакого кризиса идей! Ясно?
— Ясно, ясно, — ответил за всех Дарин, ероша отросшие волосы. — Свежие мысли нужны, а откуда их взять?
Тохта меж тем беспокойно поерзал в кресле: оказалось, что с середины комнаты косточку, спрятанную за каминной решеткой, прекрасно видно! Кобольд спрыгнул с кресла и направился к камину, тревожно раздумывая, куда бы понадежней перепрятать лакомый кусочек.
В лавке звякнул колокольчик, стукнула дверь и послышался чей-то веселый голос.
Дарин оглянулся.
— Блин, — с досадой сказал он. — Явилась. Явилась, не запылилась… и что ей надо?
— Кто? А, Тайя пришла. Ну, как сказать, — глубокомысленно проговорил Фендуляр. — Она вроде как навещает дядю… по крайней мере, она так говорит. Тайя, само собой, и раньше заходила… не часто, правда. А в последнее время — почти каждый день… гм… почему бы это?
— Делать ей нечего, — пробурчал Дарин. — Вот почему. Знаешь, Фендуляр, есть люди… преимущественно, женщины… которые появились на свет только для того, чтоб другим жизнь отравлять. Уж поверь моему опыту, — солидно проговорил он. — Вот она, например, — Дарин указал пером в сторону лавки, откуда доносился голос девушки. — Мне, честное слово, ее жениха даже жаль немного. Этот рыжий увалень еще хлебнет лиха. Не завидую ему.
— Гм… — промычал призрак. — А я, наоборот, завидую. Повезло с невестой: хорошенькая, и с характером!
— Уж лучше бы что-нибудь одно, — пробубнил Дарин.
— Или хорошенькая или характер.
Фендуляр развалился в кресле.
— Была у меня одна близкая знакомая, такая пикантная особа, — многообещающим тоном начал он, но вдруг спохватился. — Но только это строго между нами! Никому ни слова, обещаешь?
— Обещаю, обещаю…
— Настоящий рыцарь должен быть скромен, — наставительно проговорил Фендуляр. — Особенно, когда речь заходит о даме.
За дверью послышались шаги.
— Я всегда считал, что, имея дело с женщинами, надо проявлять железную выдержку и стальные нервы, — продолжал он. — И как-то раз…
— Вот-вот, — торопливо перебил его Дарин. — Сейчас-то я и проявлю железную выдержку и стальные нервы, как и подобает настоящему мужчине! Что бы она ни сказала, и рта не раскрою.
— Желаю успеха, — от души сказал Фендуляр, хотя насчет успеха как раз очень сомневался. — Так я хотел рассказать про свою знакомую…