Услыхав такие слова, Дюф закрыл глаза и приготовился к немедленной смерти, но королеве-самозванке пока что было не до овражных гномов.
— Значит, вот кто помог отыскать тебе его, — теперь взгляд Маурбай снова был устремлен на Дарина. — Он действительно не принадлежит этому миру?
— Сейчас увидим, — отозвался Кехелус. Он кивнул парню на размытый радужный ореол вокруг глыбы льда. Дарин покосился на демоницу: ему очень не хотелось проходить мимо Маурбай. Она следила за каждым его движением, точно кошка за мышью. Басиянда поколебался, повздыхал и рискнул отправиться следом за хозяином, твердо решив при первом удобном случае объяснить госпоже Маурбай, что он, раб, совершенно ничего против демонов не имеет, а скорее даже наоборот…
— Стоял бы ты на месте, Басиянда, — сквозь зубы с досадой пробормотал Дарин. — И не путался…
Маурбай рванулсь к нему, так стремительно, что он даже не успел испугаться. Зато успел раб: Басинда отскочил, натолкнулся на Кёртиса, а тот, без лишних церемоний, отшвырнул его обратно.
Маурбай ударилась с размаху о невидимое, но прочное стекло и остановилась, сжимая кулаки.
Кехелус наблюдал за сестрой с нескрываемым удовольствием.
— Хочешь его уничтожить? — он указал взглядом на Дарина. — Не получится. По крайней мере, сейчас.
При виде лица Маурбай, исказившегося от ненависти, король-демон усмехнулся.
— Посмотри под ноги, — посоветовал он.
Маурбай опустила взгляд и поспешно отступила к стене.
— Да, дорогая сестра, это то, чего боятся все демоны без исключения: золото, — Кехелус подошел ближе, перешагнув через насыпанную на полу линию из желтоватого, тускло поблескивающего порошка. — Верней, золотая пыль. Пока я дожидался тебя… а я догадывался, что Карсех поспешит доложить тебе о моем появлении… он так страстно желает воевать, а ты ведь обещала ему войну… так вот, пока я ждал тебя, я не терял времени даром. Знаки и символы, сделанные золотой пылью, держит тебя надежней любых оков. Можешь не трудиться проверять: каждый элемент выполнен, как полагается. Я знал, что ты можешь появиться в любой момент, и не хотел, чтоб ты мне помешала.
Маурбай обшарила взглядом пол, выискивая хотя бы малейший пропуск в черте, хоть одну нетвердо проведенную линию и с досадой ударила кулаком по невидимой стене.
— Снова ложь! — в бешенстве крикнула она. — Ты не смог бы и прикоснуться к золоту! Даже крупица золота прожжжет тебя насквозь!
Кехелус развел руками.
— Я же человек, Маурбай, ты не забыла? Ты сама сделала меня таким! А обычному человеку золото не может причинить вреда.
Он потянулся за потрепанной холщовой сумкой и зачерпнул немного порошка.
Демоница наблюдала за братом расширенными от изумления глазами и вздрогнула, когда золотая пыль тонкой струйкой просыпалась на пол к ногам Кехелуса.
— Это сдержит твою магию.
— Ненадолго, — процедила Маурбай.
— Тогда поторопимся.
Он повернулся к Дарину.
— Давай, смертный, шевелись, размыкай круг! Мне не терпится поквитаться с ней!
…До радужного круга, дрожащего на полу, оставалось три шага. Воздух заполнился почти неслышной вибрацией, магической энергией, но не той, которая ощущалась иной раз в Лутаке, в квартале Магов, а враждебной, дикой, непредсказуемой и опасной для человека. Дарин собрал все силы и сделал эти три шага.
Магический круг рассыпался с тихим звоном.
На рукояти меча вспыхнули сами собой голубоватые бриллианты, руны на лезвии налились рубиновой пульсирующей кровью.
За спиной Дарина раздался голос Маурбай.
— Хорошо, — негромко произнесла она. — Никто не упрекнет меня в том, что я не умею признавать поражение. Теперь пусть он подаст тебе меч… так полагается по заклинанию!
Дарину почудилось, что Маурбай усмехнулась при этих словах, он обернулся и взглянул на нее.
Королева-самозванка стояла на прежнем месте, скрестив руки на груди, на лице демоницы застыло нетерпеливое ожидание.
— Шевелись, не заставляй ждать! Сделаешь это — и можешь гордиться всю свою жизнь: ведь ты помог вернуть могущество повелителю Волшебных земель и даже держал в руках его меч! Не многие могут похвастаться этим! — в голосе Маурбай проскользнула злорадная нотка.
Дарин взглянул на Кехелуса.
— Никто не может похвастаться этим, — не глядя на Дарина, обронил тот, словно обдумывая что-то. — Потому что…
— Ну, же, Кехелус! — Маурбай топнула ногой. — Пусть он сделает это, и мы будем в расчете! Ты получишь свое, а я — свое!