Хлопнула, дребезжа стеклом, балконная дверь. Появился Дарин, сел на пол, рядом с кобольдом, обхватил колени руками.
— Ладно уж, — не глядя на Тохту, сказал он. — Засунь эту дря… свою еду в полиэтиленовый пакет, потом заверни в бумагу и скотчем заклей. Потом еще один пакет. Тогда можешь и в холодильник. Только на нижнюю полку клади, где овощи.
Тохта недовольно покосился на него.
— Обойдусь, — хмуро буркнул он.
Дарин помолчал.
— Обиделся?
— Нет. Домой хочу, — отозвался кобольд. — Домой, в Лутаку.
— В Лутаку, — задумчиво повторил Дарин. Он смотрел прямо перед собой, но видел не соседнюю пятиэтажку, не двор, где на лавочках сидели молодые мамаши с колясками, а узкие улочки, залитые горячим солнцем, дома из серого песчаника, увитые плющом, бухту и яркие пестрые паруса. — Да… узнать бы, как там Дадалион… беспокоюсь я за него.
— И Фендуляр, — добавил Тохта.
— И Фендуляр. А Басиянда куда делся, интересно?
Кобольд оскалил зубы.
— Уж этот нигде не пропадает!
— Наверное, вернулся к Меркателю…
Дарин улыбнулся своим мыслям.
— Эх, в Морское Управление бы сейчас сходить, с Барклюней поболтать, капитана Солоку найти… с Попуцием повидаться, опять же…
Он вытащил из-под футболки амулет на длинной цепочке. В прозрачном горном хрустале медленно закружились золотые пылинки.
По шкуре кобольда продрал мороз.
— Убери его, — коротко велел Тохта.
— Почему?
— Это амулет драконов.
— Боишься? Даже здесь?
Кобольд потер лапкой мордочку.
— Все кобольды боятся драконов, — рассудительно промолвил он. — Всегда и везде. Не только кобольды, конечно…. Их все боятся. И драконы чувствуют это.
— Как?
Тохта вздохнул: разговор становился ужасно неприятным.
— Они имеют те же чувства, как и все остальные существа, люди, например: зрение, слух, обоняние… и так далее. Конечно, и слух и зрение у драконов совершенно особенные — они слышат, как с дерева лист падает! Из-под облаков видят, как букашка ползет! Но есть и еще кое-что…
Кобольд помялся:
— Они умеют мысли и чувства другого существа читать. Только взглянет на тебя — и все твои мысли…
— А чувства?
— То же самое, — мрачно ответил Тохта. — Страх, гнев или радость — мигом обнаружат, даже если ты и виду не подаешь. А еще они умеют навевать страх, они же чародеи. Потому с ними и сражаться почти никто не может. Какое уж тут сражение, когда лапы от ужаса подгибаются… все! — решительно сказал он. — Не буду больше об этом говорить!
Дарин хмыкнул.
— Тохта, откуда тут драконы? В нашем мире магические существа появиться не могут. В каком-то смысле, этот мир — лучшее место, где можно хранить такие вот амулеты. Уж тут до них никто не доберется.
— Вот и спрячь подальше, — проворчал Тохта. — А я, как только на него взгляну, так вспоминаю все, что мне известно о Риохе. Шерсть дыбом!
— Это тот дракон? Карающий меч Фиренца? Человек, в зеленом плаще с золотой пряжкой?
— Он самый, — кобольд нервно дернул хвостом. — Который появляется только для того, чтобы убить кого-нибудь.
Дарин задумчиво рассматривал амулет.
— Убить? Он скажет что-нибудь, типа: «Умри, несчастный»?!
Тохта потер лапой мордочку.
— Вряд ли. Он не снисходит до разговоров, просто делает свое дело и исчезает, — кобольд покосился на амулет. — Зачем ты его носишь?
— Как память, — просто сказал парень, убирая амулет под футболку.
— Прекрасно, — кисло сказал кобольд. — Но, по крайней мере, мне его показывать совсем необязательно.
Они помолчали.
— Удивительное дело, — медленно проговорил Дарин. — Меня тут не было год. Ну, что такое год? Многое ли за это время изменится? Но… — он вздохнул. — Все вокруг кажется каким-то… каким-то странным. Как будто чужим. Но ведь не мог мой мир измениться за такой короткий срок?
Кобольд подумал.
— Это не мир изменился, — проговорил он, снова растянувшись на полу. — Это ты изменился.
Тохта посморел сквозь балконную решетку.
— А время-то у нас Лутаке совсем иначе идет, — заметил он. — Тут — месяц, а там, небось, пара дней всего и прошла…
Они некоторое время сидели молча, потом Дарин решительно тряхнул головой и поднялся.
— Ладно, чего сидеть… пойду в редакцию, объявление отнесу. А ты?
— В норе сидеть буду, — ответил кобольд, прыжком перебираясь в кресло.
В комнате зазвонил телефон.
— Опять, — обреченно сказал Дарин. — Опять кто-то номером ошибся! Неудачный у меня телефонный номер, блин! Всего на одну цифру от справочной вокзала отличается, вот народ и трезвонит круглый день, вместо того, чтоб повнимательней приглядеться…