— А я вот думаю… — начал Дарин и умолк: сзади послышались оживленные голоса.
Он оглянулся: их нагоняли двое и направлялись они, судя по всему, к гавани, возле которой было множество дешевых кабачков.
— Тоже на обед идут, наверное…
— А, это из Морской тюрьмы стражники, — рассеянно бросил секретарь, разглядев на мундирах бляхи с изображением чертополоха — знак тюремной охраны.
Дарин посмотрел в сторону стражников внимательней и присвистнул.
— Глянь-ка, Барклюня, — вполголоса проговорил он. — Кто это их так разукрасил? Не иначе, этот самый Кехелус постарался….
Наблюдавший за погрузкой тюков низенький и толстенький помощник купца помахал стражникам рукой. Охранники разделились: один из них заторопился к складам, а другой продолжил путь к гавани.
— Ого, — не удержался и Барклюня, когда стражник приблизился. — Знатно его отделали. Приветствую, почтеннейший! — сказал он, рассматривая разукрашенную физиономию молодого рыжеволосого стражника: заплывший глаз, огромную ссадину на скуле и разбитые губы. — А мы как раз только что с Мунгаром толковали… это вчерашний арестант руку приложил?
— Он самый, — угрюмо ответил стражник, еле шевеля распухшими губами. — Ну, да ничего. Отдохнет на бирюзовых рудниках, живо притихнет, — он сплюнул. — Горные тролли и не таких обламывали.
— Он тебе зубы выбил, что ли? — приглядевшись, спросил Дарин.
— Зубы — ерунда, — молодой стражник осторожно ощупал языком осколки зубов. — Он Джакану, племяннику господина Мунгара нос сломал! Теперь я ему не завидую, арестанту-то этому. Потому, господин Мунгар, как это узнал, рассвирепел страшно! И велел без разговоров этого самого…
— Кехелуса? — подсказал Барклюня. — Гм… вот ведь слышал я уже это имя где-то, но…
— Во-во. Кехелуса в Морскую тюрьму отправить. А потом, не мешкая, на корабль — и на остров, к троллям. Чтоб в следующий раз бить племянников высокопоставленных особ неповадно было. А то ишь… он, когда его в тюрьму привезли, такую драку затеял, что чуть старшего по наряду не изувечил… тогда господин Мунгар распорядился мгновенно в кандалы его заковать и в отдельную камеру до утра закрыть…
Барклюня насторожился.
— Так-так. А в тюрьму его когда доставили? — въедливо спросил он.
— Вчера и доставили, — буркнул стражник.
— Вчера?! Стало быть, стряпчие дело его не разбирали?
— Да он… — начал было стражник и вдруг прикусил язык. — Некогда мне. В кабачок спешу, — пробормотал он, пряча глаза. — А то опоздаю, а господин Мунгар страх не любит, когда опаздывают!
— Стой! — скомандовал Барклюня. — Господину Мунгару, я смотрю, законы Лутаки не писаны?
Стражник нехотя остановился.
— Ну, чего еще? Некогда мне тут со всякими…
— Это — секретарь Морского Управления, господин Барклюня, — как можно внушительней проговорил Дарин. — Правая рука господина Горама, слыхал о таком? То-то. Если захочет, в порошок тебя сотрет!
Барклюня грозно сдвинул светлые бровки, стараясь выглядеть как можно солидней.
— Послушай, любезный, я спросить хочу…
— Да не знаю я ничего, — переминаясь с ноги на ногу, пробубнил стражник. — Если господин Мунгар узнает, что я с вами болтал, он меня самого на рудники спровадит! Вы бы лучше с ним самим потолковали…
— Потолкуем, — совершенно безосновательно пообещал Дарин и оглянулся по сторонам: — Давай-ка в сторону отойдем, — предложил он. — За склад. Тут нас никто не увидит. Барклюня, тащи его сюда!
Секретарь подтолкнул упиравшегося стражника в спину.
— Господин Барклюня, я — человек маленький! — отчаянно забормотал стражник. — Первый год, как в Морскую тюрьму на службу поступил. Стараюсь, хоть у кого спросите! Вчера, во время происшествия, все, как положено, делал. У господина Мунгара на хорошем счету!
Вспомнив имя старшего тюремщика, стражник прикусил язык и умолк. Откровенно говоря, Дарин понимал его очень хорошо: имея такое начальство, он бы тоже молчал, как рыба.
— Ну-ка, расскажи, что было? — приступил к допросу Барклюня. — Говори, говори! То-то мне показалось, что как про этого самого Кехелуса речь зашла, Мунгарм темнить начал?
— Ничего я не зна…
— Не зна?!
И тут Барклюня доказал, что пять лет в секретарях у снежного великана не прошли для него даром и кое-чему научили. Голубенькие глазки его сверкнули, и он вцепился в несчастного стражника, как голодный кобольд в крысу.
— Послушай, любезный, — сказал он железным голосом, которого до сих пор Дарин у своего тихого приятеля не слышал. — Или ты мне рассказываешь все, как есть или прямо сейчас я тебя к господину Ирсу отправлю. И уж он, как главный дознаватель Морского квартала, сам с тобою побеседует.