Стражник нехотя снял с пояса связку ключей.
— Благодари богов, номер пятьдесят первый, — проговорил он, выбирая нужный ключ. — Повезло тебе. Но, клянусь, встретимся еще раз — и уж я сделаю все, чтоб доставить тебя горными троллям!
Кехелус не удостоил стражника ответом. Дожидаясь, пока с него снимут кандалы, он стоял, надменно выпрямившись, и без особого интереса рассматривал берег, лодки и стоявших на песке Дарина с Барклюней.
Тюремщик прицепил кольцо с ключами обратно на пояс, взял перо и неохотно вычеркнул из списков одно имя.
— Свободен, — процедил он. — Убирайся отсюда!
… Как ни старался Дарин отыскать на лице «господина» хоть малейшие следы радости по поводу внезапного освобождения, это ему не удалось. Кехелус держался так, словно и не сомневался, что жизненное предназначение Дарина и Барклюни состояло именно в том, чтобы в нужный момент совершить невозможное и спасти его от смерти на бирюзовых рудниках.
— Приветствую, — проговорил Дарин с некоторым недоумением. — Вон в том парке вас ждут… э… гномы. Овражные гномы.
Кехелус посмотрел в сторону парка.
— Веди, — коротко приказал он, потирая запястья, с которых только что сняли тяжелые кандалы. Дарин заметил, что костяшки пальцев бывшего арестанта разбиты в кровь и тут же припомнил выбитые зубы молодого стражника из Морской тюрьмы. Пожав плечами, Дарин двинулся вдоль берега, оглядываясь на Барклюню, который все еще толковал о чем-то с одним из стражников «Весеннего цветка». Ему хотелось подождать приятеля, но Кехелус явно был не из тех, кто привык ждать.
— Шевелись! — бросил он, глядя поверх головы парня. — Живей, смертный!
— Кто?! — пораженно переспросил Дарин. — «Смертный», вот как? Ага? А знаете что? Если б не этот парень, — он кивнул в сторону Барклюни, который бодрой рысцой догонял их. — То завтра в это же время вы бы уже знакомились с троллями на рудниках! Они бы вам живо растолковали, что к чему!
Подоспевший Барклюня радостно хлопнул номера пятьдесят первого по спине. Тот ответил ему взглядом василиска, способного обратить в камень все живое, но ликующий секретарь этого не заметил.
— Ну, как? Рады, счастливы?! Удачно получилось, правда, Дарин? Я, вообрази себе, и не надеялся даже! Я сегодня вечерком с господином Горамом поговорю и приказ подготовлю: может, на этот раз нам Мунгара прижать удастся, ведь, как ни крути, нарушение серьезнейшее, вопиющее: несоблюдение «Закона о трех днях»!
Барклюня потер руки.
— А вы познакомились уже? О чем беседуете? Кстати, почтенный, очень хочу спросить! Слышал я где-то ваше имя, но…
— Да вот, рассказываю кое-что о его предполагаемом месте работы, — сообщил Дарин, кивнув на Кехелуса. Между прочим, все люди, доставленные туда прошлым рейсом, погибли, ясно? — он посмотрел в черные, раскосые, как у кошки, глаза. — Если это вам, конечно, интересно.
— С чего ты взял, что мне это интересно? — высокомерно осведомился бывший арестант.
Дарин и Барклюня озадаченно переглянулись.
Дальнейший путь прошел в полном молчании.
… Овражные гномы, не смея лишний раз проникнуть на территорию Морского Управления, куда вход им был запрещен строго-насторого, поджидали Дарина, сидя за чугунной решеткой, под кустом. Завидев красочную процессию, они бросились навстречу.
— Ну, все ребята, — сказал Дарин. — Вот он, получите, ага. Я вообще-то надеялся, что он хоть спасибо скажет, — Дарин покосился на молчаливого спутника. — Ну, да ладно, переживем. Надеюсь, я вас больше не увижу. Ни вас, ни вашего… господина.
Он кивнул овражникам и направился к приятелю, поджидающего его возле ворот.
— Слушай, Барклюня, — сказал Дарин. — Пойдем перекусим, наконец, а? Так есть хочу, что, честное слово, говорящих рыб сожрать готов!
… Когда Дарин и Барклюня покинули трактир, над Лутакой уже сгущались сумерки. Погода портилась: стороны моря ползли черные грозовые тучи, где-то далеко громыхал и перекатывался гром.
— Пора мне, — вздохнул Барклюня. — И так уж опоздал. Ну, да ничего. Расскажу сейчас господину Гораму всю историю, он поймет!
— Рассказывай, чего там, — согласился Дарин. Он был настроен благодушно: жареная курица, съеденная напополам с Барклюней и пирог с ягодами, уплетенный в одиночку, совершенно примирили его с действительностью, и о странном арестанте он и думать забыл. На закуску Дарин выслушал рассказ Барклюни об обучении в магической школе и горел желанием узнать подробности.