Когда Этан улыбнулся Марго, улыбкой, которая, вероятно, предназначалась мне, меня это не сильно обеспокоило.
— Тогда он услышит мое предупреждение: Прикоснешься к ней снова и потеряешь палец, — сладко проговорила я.
Мэллори улыбнулась.
— Мерит не нравится, когда кто-то прикасается к ее вещам.
— Есть признаки Бальтазара? — спросила я.
— Пока нет, — ответил Катчер.
— Проклятье, — произнесла Мэллори с изумлением в голосе. — А бывают уродливые вампиры?
Я посмотрела в направлении ее мечтательной улыбки и увидела Джонаха, который направлялся к нам, смотря на меня. Его каштановые волосы блестели как бронза, подчеркивая его голубые глаза, и в своем темном смокинге он выглядел как модель с подиума «Армани»[93].
— Прочь из моего сна, — пропела Линдси в мой наушник, — и забирайся в мою машину[94].
— Тут слишком много мужской сексуальности, — заметил Люк. — И из-за этого мне неуютно.
— Саркастические замечания и издевательства разрешены во время операции, — напомнила я ему.
— Посмотри еще раз на сиськи Мэллори, — сказала ему Линдси. — Почувствуешь себя лучше.
Мэллори улыбнулась, пошевелив плечами для лучшего эффекта. Она была в хорошем настроении, что заставило меня понадеяться, что она поговорила с Катчером и разрешила свои сомнения. Но мы вернемся к этому позже.
— Сосредоточьтесь, — сказала я. Учитывая, что Джонах продолжал смотреть на меня с тех пор, как подошел, я посмотрела на него.
— Привет, — произнес он, глаза опустились вниз, скользя по кружеву, коже. — Выглядишь мило.
— Спасибо. Ты тоже.
Я почувствовала прилив магии Этана через весь шатер. Гости вечеринки также заметили и начали шептаться. Как будто бы мы действительно расстались. Уловка сработала на отлично.
— Если ты прикоснешься к ней, — произнес знакомый голос в моем наушнике, — то потеряешь нечто более ценное, нежели палец.
— Передохни, Салливан, — ответил Джонах, смотря на меня. Он засунул руки в карманы, и я приготовилась к худшему, что он попросит меня вернуть жетон, который дал мне, как подтверждение моего членства в КГ.
Но его тон оставался абсолютно ровным.
— Бальтазар еще не объявлялся?
Я предположила, что он был все еще зол, то ли на меня, то ли на КГ, то ли на обстоятельства.
Учитывая, что у меня было на то право, я ответила сдержанным и деловым голосом:
— Пока нет. Но мы считаем, что он вампир по имени Жюльен Барроуз, который однажды знал Бальтазара. Как и Бальтазар, он был заложником «Memento Mori», но сбежал и исчез.
— Это что-то новое.
— Только что с печати, — ответила я. — Джефф нашел связь совсем недавно.
— Мастера здесь, — произнес Этан в наушнике. — Давайте начинать церемонию и посмотрим, появится ли он.
***
Они собрались на возвышении в конце шатра — трое Мастеров вампиров в смокингах, все прекрасны нечеловечески.
— Дамы и господа, — начал Этан, — спасибо, что присоединились к нам сегодня. Мы собрались, чтобы положить начало новой традиции, празднованию Введения в должность Чикагских Мастеров в Американскую Ассамблею Мастеров.
— Слушайте, слушайте! — закричали голоса в толпе вампиров, которые заполнили шатер, чтобы послушать церемонию. Но Бальтазара среди них не было.
— Подобно тому, как наши американские предки проделали это почти три сотни лет назад, мы освобождаем себя от интересов, которые не становятся в ряд вместе с нашими, мужчины и женщины, которые стремились сохранить их власть неприкосновенной любой ценой и в ущерб Американским Домам. Сегодня ночью мы празднуем начало новой эры. — Этан поднял бокал шампанского. — За Кадоган, за Грей, за Наварру!
— За Кадоган, за Грей, за Наварру! — повторили они и яростно зааплодировали своим Мастерам, в то время как я разглядывала толпу, выискивая опасность.
— Что-нибудь есть, Страж? — спросил Люк в наушнике.
— Совсем ничего, — ответила я, скрывая ответ за бокалом шампанского. — Может быть, церемония слишком церемониальная. Может, он выжидает. — Но чего?
Этан протянул микрофон Скотту.
— Мы клянемся, — произнес Скотт, — защищать вампиров наших Домом, охранять их счастье, их свободу. Мы повторяем эти обеты здесь и сейчас и заявляем, что наше членство в Ассамблее предназначено исключительно для содействия этим целям. Мы обязуемся отказаться от каких-либо действий, любых решений, которые могут причинить вред нашим вампирам. Мы обязуемся быть верными интересам наших вампиров, принимая все решения.
Скотт передал микрофон Моргану.
— Мы даем эти обеды здесь и сейчас, перед теми, кому мы служим, перед нашими Послушниками, перед нашими коллегами и друзьями, — он посмотрел на Скотта и Этана, — перед другими Мастерами, с которыми мы делим этот город, поскольку если мы не сможем обезопасить этот город, мы подведем не только наших вампиров, но и друг друга.
Морган и Этан обменялись долгим и напряженным взглядом, прежде чем Морган снова повернулся к толпе.
— Мы даем эти обеты вам, нашим Послушникам, сегодня. Пусть наши Дома процветают вечно, пусть мы служим вечно и пусть наши вампиры наслаждаются хорошим здоровьем вечно.
— Точно, правильно, — произнес Этан и вампиры снова взорвались аплодисментами.
И по-прежнему не было никаких признаков Бальтазара.
***
Прошел час, и я начала нервничать еще больше. Мэллори, Катчер, Джонах и я немного перекусили и незаметно осмотрели толпу в поисках хоть какого-то его признака. Но его там не было. И, может, и не будет.
Я вздохнула.
— Может, он не придет. Может, это было слишком очевидной ловушкой. — Возможно, — испугалась я, — я была неправа с самого начала, и нужно было это делать не таким образом. Возможно, нам придется вызывать его.
— Некоторые операции требуют терпения, — сказал Катчер, и я посмотрела на него.
— Ты говорил с моим дедушкой, не так ли?
— Я с ним работаю. Как мне с ним не говорить?
Веский аргумент.
Я встала.
— Я пойду прогуляюсь по территории. Если он здесь или наблюдает, может, это заставит его выйти.
— Будь осторожна, — сказал Джонах. — Люк, ты наблюдаешь?
— Все камеры включены и работают. Я его там нигде не вижу, но это не значит, что он не прячется в тени, которую нам не видно. Будь осторожна, Страж.
— Буду, — пообещала я и продолжила играть свою роль. Я представила себя отвергнутой женщиной, вынужденной смотреть, как ее любовник танцует, улыбается, общается с другими, женщиной, которая хочет уйти подальше от предательства, от эмоций.
Мой подбородок был поднят, но в глазах была печаль, я на прощание скользнула взглядом по Этану, когда вышла из шатра на одну из тропинок, которые петляли по газону. Я скрестила руки, как будто замерзла, словно была уязвима, в то время как музыка осталась позади.
Это был прекрасный тактический ход.
Когда я добралась до стены дома и еще до того, как пустила драматическую слезу, он вышел из теней, выглядя неутешительно красивым в простом черном смокинге, темные волосы падали ему на лицо.
— Ты просто загляденье, chérie.
И теперь настала моя очередь. Я отодвинула страх и отвращение, панику, которая вцепилась в мою грудь скелетными руками, и я сделала свой голос напряженным. Браслет-ворон не пропускал его гламур, но ему этого знать не обязательно. И я все еще чувствовала, как он обвивает меня, так что не трудно было изображать уязвимость.
— Что ты здесь делаешь?
— Я наблюдаю за его бессердечностью и думаю о тебе. Тебе не больно смотреть, как твой любовник прикасается к другой женщине? Знать, что ты его потеряла?
Я отвела взгляд.
— Меня не волнует, что он делает.
— О, chérie, я вижу боль в твоих глазах. — Мужчина, который якобы был Бальтазаром, придвинулся на шаг ближе, магия стала сильнее, вибрируя вокруг меня, пока он пытался проникнуть сквозь мою защиту. И в этом фигуральное, пожалуй, было недалеко от буквального.
93
Джорджо, иногда также Джорджио Армани (итал. Giorgio Armani; род. 11 июля 1934 года в Пьяченце, Италия) — итальянский модельер и предприниматель, основатель компании Armani, один из богатейших людей Италии.