Ботанический сад РАО находился меньше чем в полукилометре от особняка. Роскошная зелень заслоняла горизонт стеной. Недалеко было и до Академгородка, где трудились мужественные исследователи Зоны Посещения. Да, Зона… в свое время они удачно вписали ее в предвыборную пиар-кампанию. Оказалось, что на многих это явление действует магнетически. Говоришь им: «Я родился там, откуда виден центр безлюдного Бердска, в детстве я играл „черными брызгами“, а в юности ходил за Периметр, чтоб произвести на девчонок впечатление, теперь я – сталкер среди бюрократов!» И за тебя отдают голос. В конце концов, может, Виталик не такой уж и дебил, если тысячи молодых людей оказалось возможно подкупить такими словами.
«Мерседес» остановился перед коваными воротами. Камера наблюдения окинула машину пустым рыбьим взором. В багажнике снова загремело и заскрипело. Створки ворот разъехались в стороны, дядя Миша крякнул и вдавил педаль газа.
И хотя возле дома мало что изменилось, Шимченко с первых секунд понял – происходит что-то неладное. Навалилось тягостное предчувствие.
На крыльце стояли Ангелина и Большой, в их позах читалось напряжение. Слуги испуганно выглядывали из застекленной веранды.
Шимченко поправил узел галстука.
– Филя, Миша. – проговорил он тихим голосом. – Злодея в подвал – в «тайную комнату», да так, чтоб ни одна пара лишних глаз не увидела.
– Сделаем. – Филя потер ладони.
– Так точно, – отозвался дядя Миша.
Сенатор открыл дверцу.
– А я пообщаюсь с семейством и подойду.
На лицах Ангелины и Большого появились нарочитые улыбки. Шимченко поднялся на крыльцо.
– Здрасте-здрасте, – поздоровался он, стараясь не раздражаться раньше времени.
– Приве-е-ет! – протянула Ангелина, подставляя мужу щеку. – Как нам тебя не хватало! Нормально добрался?
Шимченко оглянулся: машина как раз отъезжала от крыльца, вид изрешеченного борта и покрытых трещинами стекол был красноречивее любых слов. Пожалуй, лишь такой платиновой овце, как Ангелина, могло что-то показаться непонятным.
Сенатор криво усмехнулся, затем взял жену чуть пониже локтя и с силой стиснул пальцы. Ангелина побледнела.
– Что вы тут натворили? – глухо прорычал Шимченко.
Ангелина не ответила. Мотнула головой и всхлипнула.
– Всеволод Леонидович, – обратился к сенатору Большой, правда, прозвучало это вроде «Все-о Л-леыч» из-за того, что он сильно волновался. – Да ерунда какая-то, шеф! Мы сами ничего не понимаем!
Шимченко перевел взгляд на Большого.
– А где Виталик? – неожиданно спросил он. – Почему сын меня не встречает? С ним все в порядке? Если с ним что-то произошло, я вас…
– Все с ним в порядке! – заверила Ангелина, освободив руку. – Он боится, что ты будешь ругаться, потому и заперся в комнате.
– Хорош трепаться! Быстро объясняйте, в чем дело!
– Это все долбаный сталкер! – Ангелина прижала руки к груди. – Мы не виноваты!
– Та-а-ак, – протянул Шимченко. – Что еще за сталкер?
Ангелина и Большой переглянулись.
– Шеф, – браток натянуто улыбнулся. – Давайте сами вы посмотрите, а? Мы ничего не понимаем…
– Это естественно! – Шимченко повернулся к Большому. – Вы ведь идиоты. Показывайте!
На веранде прислуги не оказалось: все поспешили скрыться с глаз хозяина, оставив после себя только запах дезодоранта, чистящего средства для посуды и жареного лука.
– Ты только не волнуйся, зайка. – Ангелина погладила Шимченко по спине.
– Убери лапы и заткнись, – бросил, не оборачиваясь, сенатор. – Рот будешь открывать, когда я тебе велю.
Ангелина закатила глаза и поспешила пропустить Большого вперед, а сама поплелась в арьергарде процессии. Они миновали просторный холл, где пылал веселый огонь в камине и пахло живым дровяным духом. Вышли на лестницу, перед которой дежурил охранник в камуфляже.
– Здравствуйте, Всеволод Леонидович!
Отвечая на приветствие небрежным кивком, Шимченко подумал: «А ведь им никто не сообщал о покушении, но уже такой кипиш!»
На втором этаже, перед входом в паркетный зал, их ждал Хыча с помповым ружьем наперевес.
– Здравия желаю, шеф! – Хыча сначала вытянулся по струнке, а потом отступил к дверям в зал, перекрыв вход. – Там, это… может быть реально опасно!
– Да, шеф, – поддержал товарища Большой. – Не заходите туда, просто посмотрите.
Хыча отступил на шаг вбок. Шимченко хмыкнул и заглянул за порог, не зная даже, что и предполагать.