— Так-так, у нас тут бравый мужчина, что так отважно бросился на защиту своей семьи, конечно, он уступит право первого хода «раненому», не так ли? — Борзый взял роль «Ведущего», которая и так была привычна ему.
Мужчина скрипнул зубами, но все, что мог — дать согласие. Воодушевленный пацан принял из рук Борзого нож и с радостной улыбочкой подошел к кругу. Бросок! Нож попадает в ногу человечка! Бандюки хохочут, пацан берет нож и подходит к мужчине. Мужчина неверяще наблюдает за тем, как пацан, сжав нож, хладнокровно воткнул ему в ногу. Мужчина закричал, женщина зажмурилась и отвернулась, старательно пытаясь закрыть глаза детям.
— Отлично, отлично! Хорошее начало! Следующий ход! — воодушевленный пацан снова подошел к кругу и кинул нож. Однако скривился от резкой боли, прострелившей плечо — рана, оставленная мужчиной, по-прежнему ныла. Бросок промазал.
— Какая жалость. Ход переходит! — ухмыльнулся Борзый передавая нож мужчине, но в тоже время продолжил. — Надеюсь без глупостей! — он кивнул в сторону его жены, к горлу которой приставили нож.
Мужчина подошел к кругу и стал примерятся к броску. Однако он морщился и с трудом стоял — рана на ноге сильно мешала, более того, штаны уже пропитались кровью, похоже пацан очень «удачно» задел какую-то артерию. Было заметно, как мужчина нервничает и кусает губы, кидая взгляды на пацана и бандитов.
— Вы отпустите нас, если я выиграю? — подал он голос.
— Хех, вряд ли в твоем положении можно торговаться. Но хорошо, я дам вам шанс. По крайней мере не сдохните. — а позже добавил легким движением губ, когда тот отвернулся. — И будете сильно жалеть об этом…
Мужчина примерился и кинул нож в голову рисунка — очевидно, хотел закончить все первым ходом. Однако, увы… то ли виноваты нервы, то ли потеря крови, но нож прошел мимо, чуть-чуть не задев голову.
— Какая жалость! Следующий!
Пацан взял дрожащими руками нож. Он с опаской посмотрел на мужчину. Если бы тот не промазал, он был бы мертв! Глаза пацана налились решимостью. Он примерился и бросил нож! Тот угодил в правое запястье! Но увы… не воткнулся.
Мужчина на радостях поспешил к ножу, однако его остановил Борзый.
— Засчитано! — подал он голос.
Мужчина уставился на него в шоке. Пацан расплылся в улыбке и не теряя времени тут же ударил ему по запястью. Тот упал на колени, зажимая рану.
— Это нечестно! — воскликнул он.
— О чем ты говоришь? — сделал Борзый круглые глаза, — Лезвие ножа оставило царапину, так что все в рамках правил! Наших самых «честных» правил! — ох, эту ухмылочку надо было видеть.
Пацан взял нож и сделал новый бросок. Однако кривого только могила исправит — нож опять ушел мимо. Мужчина подполз к кругу, с трудом удерживая концентрацию. Он держал нож и примерялся к броску. Было видно, как его шатает — от потери крови слабел с каждым мгновением. Нож в левой руке дрожал, очевидно, сил почти не осталось и, если промажет — это будет конец. Жена смотрела на него со слезами.
Мужчина развернулся к Борзому и упал на колени.
— П-пожалуйста, г-господин, помилуйте! М-мы отдадим все, что у нас есть. Жизнь отдам! Только пожалуйста… только не трогайте жену и детей…
Борзый, смотря на его исповедь лишь расплылся в улыбочке. По глазам было видно, какое сильное удовлетворение он испытывает при виде этой картины. Ведь кто в обычной жизни он и этот человек? Тот наверняка являлся каким-то чиновником или купцом, нажил немало богатств, ходил с гордо поднятой головой, а вот Борзый — обычный доходяга, каких пруд пруди по миру. И сейчас такой «высокий» человек стоит на коленях перед Борзым и зовет его «Господином»… Интересно, об этой философии говорил Атаман, обращаясь к банде в своей речи?
Борзый махнул рукой, выставил один палец и указал на женщину. Бандюк рядом понял сигнал, наклонился и воткнул ей нож в ногу, с силой прокручивая. Женщина страшно заголосила, но ей быстро запихнули в рот какую-то грязную тряпку.
— Нет, нет-нет! Пожалуйста, только не это! Пожалуйста… нет! — он пополз на коленях и повернулся к пацану. Тот, смотря на эту картину улыбался, а глаза горели от восторга. — Прекратите это! Прекратите!
Борзый снова подал знак и пытку прекратили. Женщина задыхалась, пот ручьями стекал по лицу, на котором была гримаса ужаса и боли. Тем не менее, она все равно не отрывала руки от детей. Однако те продолжали наблюдать за происходящим с круглыми глазами, стоя, будто примороженные.
Перед мужчиной швырнули нож и Борзый требовательно уставился на него. Выбора не было, кроме как поднять и вновь направиться к кругу. Руки мужчины дрожали, он еле удерживал нож. Крепко сжав его, закрыл глаза и стал что-то шептать, будто молясь кому-то. Наверное, самое глупое действие из возможных — уповать на какие-то божественные силы. Однако, как ни странно…