«Я вся во внимании». Она царственно склонила голову.
И в редких случаях, подумал Адам, другие части своего тела, когда она была особенно благосклонна к нему. Эобил испытывала определённую нежность к нему, и он рассчитывал на это сейчас. Он был немного непохож на других представителей их расы, что сбивало с толку и его, и их. Но королеве, казалось, нравились эти отличия. Во всех сферах, как подозревал Адам, он был единственным, кому ещё удавалось её удивить. А удивление было нектаром богов для тех, кто жил вечно, для тех, кто потерял способность удивляться и благоговеть целую вечность тому назад. Для тех, кто шпионил за снами смертных, потому что уже не имел своих собственных снов.
«Моя королева», сказал он, опускаясь перед ней на одно колено, «Я знаю, что Келтары нарушили клятву. Но если присмотреться к этим Келтарам, то можно обнаружить, что они тысячи лет вели себя достойным образом».
Королева разглядывала его долгую, невозмутимую минуту, потом пожала изящным плечом. «И что?»
«Посмотрите на брата этого мужчины, моя королева. Когда Драстен оказался заколдован предсказательницей и был вынужден покоиться в дремоте пять столетий, род Келтаров был уничтожен. Когда он был разбужен в двадцать первом столетии женщиной, он сделал всё возможное и невозможное, чтобы вернуться в своё время и предотвратить катастрофу и сделать так, чтобы их род оставался невредимым, всегда охраняющим знание».
«Я осведомлена об этом. Его брат-неудачник оказался не очень похожим на него».
«Я верю, что он - такой же. Дэйгис нарушил клятву единственно для того, чтобы спасти жизнь Драстена».
«Это личный мотив. Роду ничего не угрожало. Им было категорически запрещено использовать камни для личной выгоды».
«Как это могло быть личной выгодой?», возразил Адам. «Чего достиг Дэйгис, сделав это? Хотя он спас жизнь Драстену, Драстен продолжал покоиться в дремоте? Он не вернул своего брата обратно. Он ничего не получил».
«Тем более тогда он дурак».
«Он такой же благородный, как его брат. Нет зла в том, что он сделал».
«Вопрос не в том, плох ли он, а в том, нарушил ли он свою клятву, и он сделал это. Условия Договора были чётко оговорены».
Адам сделал осторожный вдох. «Мы те, кто дал им власть путешествовать во времени. Если бы мы этого не сделали, соблазн никогда бы не существовал».
«Ах, так теперь это наша вина?»
«Я просто говорю, что он не использовал камни для того, чтобы добыть богатство или политическую власть. Он сделал это из-за любви».
«Ты напоминаешь смертного».
Это было самое низкое оскорбление среди существ его рода.
Адам благоразумно пребывал в молчании. До этого королева ему уже подрезала его знаменитые крылья.
«Невзирая на то, зачем он сделал это, Адам, сейчас он приютил нашего древнего врага внутри себя».
«Но он всё ещё не тёмный, моя королева. Уже прошли многие месяцы смертных с тех пор, как они завладели им. Как много смертных вы знаете, которые могли противостоять тем тринадцати Друидам одной лишь своей волей? Вы хорошо их знали. Вы знаете их могущество. И всё же вы подвергаете его испытанию кровью, которое совет потребовал для него? Вы убьёте каждого, кого любит этот мужчина, чтобы проверить его? Если вы уничтожите весь его род для этого, кто тогда будет перезаключать Договор?»
«Возможно, мы будем жить без него?», сказала она беспечно, но он увидел почти незаметный намёк на тревогу в её прекрасных, нечеловеческих глазах.
«Вы рискнёте этим? Чтобы наши миры столкнулись? Туата Дэ Данаан и смертные снова будут жить вместе? Келтары нарушили свои клятвы, но наша сторона ещё ничего не нарушала. Как только мы сделаем это, Договор станет недействительным, и стены между нашими мирами рухнут. Испытание кровью вынудит нас разделить землю, моя королева. Это то, чего вы хотите?»
«Он прав», зашевелился её супруг, чтобы высказаться. «Совет рассмотрел это?»
Если Адам знал совет хотя бы наполовину так хорошо, как он думал, то да. В высшем совете были и те, кто не понимал старых обычаев. Те, кто преуспели в хаосе и мелких интригах. К счастью, королева не входила в их число. За исключением причудливых развлечений, она презирала смертных и не имела желания лицезрить их гуляющими в её мире снова.
Тишина накрыла двор.
Эобил сложила домиком тонкие пальцы и опустила свой изящный подбородок на них. «Заинтересуй меня. Ты предлагаешь какую-то альтернативу?»
«Орден Друидов в Британии, потомки тех, кого вы разогнали тысячелетие назад, ожидают возвращение Драгаров; у них есть план ускорить преобразование Келтара. Если это им удастся, делайте с ним, что хотите. Пусть это будет его испытанием».
«Ты подаёшь официальное прошение за его жизнь, Амадан?», промурлыкала Эобил, и её переливающийся взгляд замерцал с неожиданной силой.
Она произнесла часть его настоящего имени. Нежное предупреждение. Адам смотрел в перспективу несметное число раз. Дэйгис МакКелтар ничего для него не значил. И всё же он испытывал неослабевающую тягу к смертным, более того, провёл большую часть времени среди них под неким видом, до известной степени. Да, его раса была могущественной, но у смертных был другой вид могущества, и совершенно непредсказуемый: Любовь. И однажды, много лет назад - почти неслыханное для существ его типа - со смертной женщиной он ощутил её.
Он породил полусмертного сына.
Хотя он и долго пытался, он не забыл те быстро пролетевшие годы с Морганой. Морганой, которая отказалась от дара бессмертия.
Он бросил взгляд на свою королеву. Она потребует цену, стоит ему подать официальное прошение за жизнь смертного.
Это будет ужасная цена.
К тому же, подумал он, пожав плечами с тоской бессмертного, вечность была безмятежной недавно. «Да, моя королева», сказал он, отбрасывая свои тёмные волосы назад и спокойно улыбаясь, пока весь двор задыхался от изумления. «Подаю».
Улыбка королевы была столь же пугающей, сколь прекрасной. «Я назову твою цену, когда испытание Келтара состоится».
«И я покорно жду твоего закона, дарующего это благо: если Келтар возьмёт верх над сектой Драгаров, тринадцать будут возвращены и уничтожены».
«Ты ещё и торгуешься со мной?» Слабая нотка неверия звучала в её голосе.
«Я торгуюсь за мир обеих наших рас. Похорони их. Четыре тысячи лет достаточно долгий срок».
То, что только могло быть названо очень человеческой самодовольной улыбкой, исказило изысканные черты лица королевы. «Они хотели бессмертия. Я просто дала его им». Она гордо приподняла голову. «Поспорим на исход?»
«Да, ставлю на то, что он проиграет», скоропалительно сказал Адам, ибо это было тем, чего он ожидал от неё. Королева была самым могущественным созданием их расы.
И ненавидела проигрывать. Хотя она и руки не поднимет, чтобы помочь ему, сейчас, по крайней мере, она не поднимет руки, чтобы причинить ему вред.
«О, ты заплатишь, Амадан. За это ты дорого заплатишь».
В этом он не сомневался.
«Да, ставлю на то, он проиграет», скоропалительно сказал Адам
Глава 17
«Перестань меня так пристально изучать», зашипел Дэйгис.
«Что?», разозлился Сильвен. «Мне не дозволено смотреть на моего собственного сына?»
«Ты смотришь на меня так, словно ждёшь, что у меня вырастут крылья, вильчатый хвост и раздвоенные копыта». И не важно, что он чувствовал себя так, словно это могло вполне произойти. С той минуты, как он прошёл сквозь камни, с той минуты, как те тринадцать обрели свои голоса, он знал, что битва между ними переместилась на новую и ещё более опасную арену. Те древние внутри него напитались чистой силой, когда он открыл мост сквозь время.