— И вы опять простоите в обнимку больше часа, — закатила я глаза.
— Я хотел побывать на тренировке. Ещё ни разу не видел, как справляется Кевин.
— Довольно неплохо, — ответила я. — Проиграли только один матч. Из двух.
Краем глаза я заметила, как лицо Брэда слегка озарилось и он самодовольно посмотрел на отца. Тот даже и глазом не повёл.
— Будешь копаться больше пяти минут, я уйду домой, — заметила я.
— Ну и отлично, — пробубнил в ответ брат. Он уже заранее знал, что я дождусь его в любом случае.
— Ну всё, Изабелла, — поднялся со стула отец. — Ты уже опаздываешь.
— Да бегу я, — не быстро встала я со стула и буквально за пару минут оделась и слегка накрасилась. Мама к этому времени уже семенила вокруг брата, расспрашивая у него про его жизнь в Сиэтле.
Я спустилась к ним, и мама вручила мне контейнер с овсяной кашей и вареной морковкой, покрытой каким-то соусом.
— Ох ты ж, — взглянула я на это месиво. — Наверное, очень вкусно.
— Тебе должно понравиться, — подбежала ко мне мама и своими худыми руками начала приглаживать на мне толстовку тёмно-синего цвета. — И не забудь спросить у мистера Келли, какое удобрение лучше использовать для выращивания кукурузы?
Моя мама, Вуд Хастингс — сумасшедшая вегетарианка, помешанная на выращивании всякой ерунды на заднем дворе. Глядя на такую симпатичную и стройную женщину сложно поверить, что она может быть настолько не в себе. Иногда я удивляюсь, как я вообще могу быть её дочерью. Мы разные совершенно в плане характера, но внешне мы почти как две капли воды: у меня те же коричневые прямые волосы, небольшие скулы, прямой слегка вздёрнутый нос, не слишком пухлые губы, если так можно сказать, даже немного узкие. Я считаю это прекрасными обстоятельствами, учитывая, что мой брат не унял от моей мамы ничего, совершенно ничего. Иногда люди задаются вопросом, почему сын так сильно не похож на мать. Абсолютно ничем, даже какими-то маленькими частичками внешностями. Но, стоит им познакомиться с Брэдли ближе, они видят, как он похож на маму.
— Не забудь, Белл, ладно? — напомнила ещё раз мама.
— Да, — протянула я. — Я не забуду.
На самом деле я даже не собираюсь спрашивать у химика про удобрения. Я прекрасно знаю мистера Келли, он ещё полчаса будет рассказывать мне про выращивание кукурузы и ещё прочей ерунды, что только вспомнится ему. Впрочем, в тот день я при всём желании не смогла бы исполнить мамину просьбу. Мистер Келли стал первой жертвой убийцы.
Я как раз направлялась в школу, где уже лежало его навеки обездвиженное тело. Но перед этим я ещё зашла в музыкальную лавку. В школу я уже опаздывала, но это не мешало мне зайти к Биллу Эбигейлу, у которого я не была больше двух недель. Музыкальный магазинчик — это, пожалуй, одно из моих любимейших мест в Тенебрисе. Раньше я покупала здесь ноты для фортепиано, когда ещё мой синтезатор не сломался, а теперь хожу, чтобы брать журнал со звёздами и классными постерами.
— Доброго утра, — вошла я в магазин.
Билл пожал мне руку в знак приветствия. Он был занят какими-то подсчётами, но отвлёкся от этого, когда я появилась. Я не знаю, сколько лет Биллу, может, ему двадцать пять, а может чуть больше тридцати. Одно я знаю точно: он до безумия добрый парень, сходящий с ума от музыки и морепродуктов. Среди всех моих друзей, он самый старший.
— Ты продал ещё не все журналы? — спросила я.
— Для тебя я отложил один.
— О-у, — протянула я. — Это так мило.
Я достала из рюкзака остатки денег, которые папа давал мне на покупку новых джинс и заплатила ими за журнал.
— Знаешь, сколько сейчас времени? — улыбнулся мне Билл.
— Да, я знаю, что уже опоздала на урок, — присела я рядом с кассовым аппаратом.
— Странно, что ты хорошо учишься.
Я слегка засмеялась, беря журнал в руки.
— Та-ак, — раскрыла я его посередине. — Джастин Бибер и Дженифер Лопес. А можно я верну его обратно?
— Там есть интервью с Тайлером Джозефом, — ответил Билл. — И статья про новый сериал.
– Ла-адно, убедил.
Он начал снова что-то считать, пока я вычитывала интересную мне статью.
— Не думала, что пора идти в школу? — не отвлекаясь от работы, спросил он.
— Думала, — ответила я. — Но не посчитала это чем-то важным.
Билл сперва чуть усмехнулся.
— Я тоже так считал, пока меня не отчислили из школы.
— Да ладно, — оторвалась я от журнала. — Ты никогда не рассказывал, что тебя выгнали из школы.
— Потому что считаю это позором, — усмехнулся он.
— Не переживай, — улыбнулась я. — Может, это даже и к лучшему.