Но Сергей не реагировал. Точно застыв над покойником, он прилип взглядом к укусам на шее, пустым глазницам.
Борис взял Сергей за плечи и встряхнул.
– Ну! Ты мужик! Соберись! Нам нужна работа, а не переживание. Нам зарплату платят, чтобы люди спали спокойно. Давай отрабатывать.
– Я сейчас… Я соберусь… – Сергей тряс головой, стараясь отогнать картинку, которую мы только что наблюдали. Только как ее отгонишь? Вот она – отворотясь не насмотришься. Наконец, он смог взять себя в руки. Подозвал людей, отдал распоряжения.
Один из сотрудников, егеря не решились, поднял тело, взвалил его на спину и понес к кемпингу. Остальные последовали за ним. Решили, чтобы не травмировать отдыхающих, число которых хоть и уменьшилось, но оставалось вполне приличным, подойти со стороны леса. Тихонько пробрались к холодильным установкам в гостинице. Освободили один из отсеков, засунули туда тело.
Похоже, что сегодня ничего больше не будет. Солнце почти село. Мы попрощались с Сергеем, его подчиненными, егерями и решили откланяться. Напоследок Борис попросил Сергея, если выйдет, как-нибудь уговорить ребят, из компании которых пропал человек, задержаться на пару дней. И, если есть возможность, не поднимать пока большого шума.
Я понимал, насколько сложно это сделать. Наверняка, ребята уже звонили домой. Все же мобильники – штука общедоступная. А там… ох, что там поднимется не сегодня, так завтра. Можно понять родителей. Пропал мальчик, есть угроза и для всех остальных. Но ведь наедут толпы журналистов, просто любопытствующих. Можно сразу закрывать расследование до нового трупа. Будем надеяться, что парень, в смысле, Сергей, справится.
Полумертвые не столько от усталости, сколько от увиденного, мы добрели до внедорожника Бориса, решив, что, несмотря на все убийства, выспаться очень желательно. Было видно, что друг за рулем сидит из последних сил. Хорошо дорога была пустая. Совсем стемнело. Борис включил «дальники». Почему-то было очень… не знаю, как сказать, не по себе. Есть у меня такая чуйка на проблемы. Во время моего попаданчества она меня не раз выручала.
На всякий случай, я переложил травматик в карман. Хороший такой травматик: пневматика, три патрона в обойме. Убить трудновато, но попугать хулиганье или еще кого-то в самый раз. Блин, хорошо, что до дома, в смысле, до гостиницы уже совсем немножко. Пару-тройку минут и подъедем. На меня вдруг навалилась усталость за весь этот безумный и, практически, бесполезный день.
Внезапно, перед капотом машины мелькнула плотная тень. Борис дал по тормозам. В тот же миг в дверцу с его стороны что-то ударилось. Да так, что дверь начала ощутимо прогибаться, а в приоткрытое по летнему времени окно полезло нечто, напоминающее детскую руку, но с ненормально длинными, какими-то «стальными» когтями.
Борис отшатнулся и застыл. Похоже, что толку сейчас от него не будет. Я выдернул травматик и влепил в щель между стеклом и рамой. Снаружи завыло, рука исчезла. Протянулся через салон к окну. Что-то, совсем не высокое убегало к лесу. На всякий случай, пальнул ему в след. Даже, если попал, то впечатления это на нашего неожиданного противника особого не произвело. Он не упал, а просто скрылся за деревьями. Его вой раздавался все дальше, пока не стих где-то в глубине чащи.
– Блин, что это было? – сказал, как выдохнул, я.
– Кто бы мне сказал? – каким-то не своим голосом откликнулся Борис.
– Рука была, как у пацана, подростка.
– Да, только с когтями, как у медведя. И когда он убегал, я прикинул – пацан пацаном.
– Хорош пацан, едва дверь тебе не снес.
– Что там дверь, я сам чуть не обделался. Все, давай до дома.
Борис опять завел машину. Но поехать мы не успели, зазвонил телефон друга.
Звонила Лариса.
– Алле.
– …
– Мы скоро будем. Что-то случилось?
– …
– Что?!!
– …
– Я понял. Сейчас будем.
Пока доехали, Борис рассказал, что на гостиницу тоже было нападение. Кто-то пытался выломать дверь. Но наши героические девочки, волею случая оказавшиеся в холле, отогнали «гостя» выстрелами из пистолета через окно. Теперь дверь забаррикадирована. Дежурит вооруженный охранник. Когда мы подойдем, нужно будет постучать или позвонить особым образом. Ох, мать моя женщина! При одной мысли, какому риску подвергались Люда с Ларисой, меня аж в пот бросило. Я уже клял себя последними словами, что не отвез их в город. Только, что сделано, то сделано. Могло быть и хуже.