— Мазур! — Капитан огрызается. — Тело!
— Отсоси у меня, Крюгер, — говорю я через плечо и хлопаю дверью кабинета.
ГЛАВА 10
Я поднимаю голову и наблюдаю, как моя девочка взбирается по ступенькам пожарной лестницы на крышу своего дома. Под левой рукой у нее, похоже, одеяло, в этой же руке — бутылка, а другой она осторожно держится за перила. Ее темно-русые волосы собраны в беспорядочный пучок на макушке и повязаны красной тканью. Шарф, который я оставил для нее.
Дом, который я использовал в качестве сторожевой башни, на этаж выше ее дома, поэтому я хорошо вижу, как она пересекает ровный, припорошенный снегом асфальт, чтобы присесть на импровизированную скамейку, которую кто-то там установил. Похоже, ей тоже нравится проводить время на крышах. Это у нас общее. Устроившись поудобнее, она оборачивает одеяло вокруг плеч, а затем просто смотрит прямо перед собой.
Что-то случилось. Что-то, что потрясло ее.
За время моих случайных визитов за последние восемь месяцев я успел узнать ее довольно хорошо. Она не пьет кофе, но любит лимонад. Она очень аккуратна, судя по тому, как безупречна ее квартира. Нездоровый режим сна. Она может всю ночь просидеть за ноутбуком, пока на рассвете практически не отключится. На прошлой неделе она практически вырубилась на диване с обмотанным вокруг ноги сетевым шнуром. Хорошо, что я сохранил ключ от новой двери, которую установил. Мне не пришлось взламывать дверь, когда я поднялся, чтобы распутать эту чертову штуку, чтобы она не перекрыла ей кровообращение.
Кроме того, что она каждую пятницу вечером присоединяется к своим подружкам в баре, она, похоже, нечасто выходит в свет. Я скорректировал свой рабочий график таким образом, чтобы быть свободным по вечерам и мог присматривать за ней. Заведения, которые она посещает, довольно скромные — больше похожи на местные пабы — и вряд ли могут вызвать серьезные проблемы, но я не хочу рисковать с ней. Я хочу быть уверен, что она в безопасности. Нет. Это не просто желание. Потребность. Мне нужно знать, что она в безопасности.
Иногда я заглядываю к ней днем. Но до сих пор я не встречал ничего, что можно было бы считать потенциальной угрозой. Большую часть времени она учится дома, лишь изредка выбираясь в библиотеку или на работу в ветеринарную клинику. Без бойфренда. Или домашних животных. Это меня почему-то очень беспокоит. Она изучает кучу всего о животных, так почему же ее дом не переполнен кошками, собаками или другими животными, которых обычно держат в качестве компаньонов?
Тигренок открывает бутылку и делает большой глоток. Она выглядит грустной. Мне это не нравится.
Я отталкиваюсь от перил, намереваясь направиться к ней и узнать, кто сделал ее несчастной, чтобы я мог прикончить этих маленьких засранцев, но останавливаюсь. Я пообещал себе, что буду держаться на расстоянии. Убедиться, что она в безопасности, но сделать это издалека. Затаиваться в темных углах — вот что у меня получается лучше всего. Я не занимаюсь людьми, если это не подразумевает их уничтожения.
Стиснув зубы, я поворачиваюсь и снова смотрю на свою девочку. Она сжимает одеяло на плечах и смотрит себе под ноги, медленно покачивая в руке бутылку.
Желание выяснить, что ее беспокоит, гложет меня изнутри, борясь с моей решимостью оставаться на месте. Но я упрямый ублюдок, поэтому моя решимость побеждает.
На целых пять минут.
Лёгкое покалывание на коже затылка сзади и, спустя несколько мгновений, раздается звук приближающихся шагов. Медленные. В их движении чувствуется преднамеренность.
— Вижу, ты наконец-то решил снова объявится, — говорю я, не отрывая глаз от городского пейзажа. — Прошло два месяца.
Дерево скрипит подо мной, когда мой незнакомец занимает место на другом конце скамьи.
— Я никогда не был далеко, тигренок.
— Ага, следил за мной на расстоянии. Я чувствовала тебя, знаешь ли. — И каждый раз, когда я чувствовала покалывание, связанное исключительно с ним, я надеялась, что он появится, и мы сможем продолжить разговор. Ни о чем. И в то же время, обо всем.
— Это как?
— Говорят же шестое чувство. — Я поднимаю бутылку с вином. — Не хочешь?
— Ты обычно так расслабляешься с незнакомыми мужчинами?
— Не-а. Наверное, ты особенный. — Я поворачиваюсь и впервые встречаюсь с ним взглядом. Он сидит, положив локти на колени, наклонив голову в сторону, и наблюдает за мной. Скамейка, на которой мы сидим, довольно длинная, и между нами как минимум расстояние вытянутой руки. Я бы хотела, чтобы он был ближе, чтобы я могла прижаться к нему. По какой-то причине меня тянет к этому человеку, как мотылька к огню, но манит не блестящий свет. А темнота. Так и хочется заглянуть в то, что скрывается за его серебристым взглядом.