Капельки крови марают белую керамическую раковину и правую сторону зеркала над ней. Когда я смотрю на свое отражение, на месте моих глаз в стекле появляется большое красное пятно. Как кстати. Я кладу пистолет на стойку и начинаю расстегивать пиджак.
— Черт, — простонал я, расстегивая кевлар, который надел поверх рубашки.
Несколько пуль попали мне в грудь, из-за чего трудно сделать вдох. Я позволяю бронежилету упасть на пол и поднимаю рубашку, чтобы осмотреть рану возле бедра. Антибаллистическое волокно не спасло. Я стискиваю зубы и ощупываю пальцами кожу вокруг раны. Похоже, пуля попала не так уж глубоко. Препятствие в виде двери и моего защитного снаряжения определенно замедлило движение.
Выходя из квартиры, я не забираю ни жилет, ни куртку. Мое ДНК уже повсюду, поскольку я истекаю кровью, но его нельзя отследить по базам данных правоохранительных органов. Надеюсь, бригада Крюгера разберется с этим дерьмом. Если нет, то так тому и быть. Еще один неизвестный образец, который составит компанию всем остальным нераскрытым делам.
Первый удар задел мое бедро, причинив небольшое неудобство. А вот с тем, что у меня на боку, могут возникнуть проблемы. Я не планировал, что в меня сегодня будут стрелять, поэтому оставил машину в нескольких кварталах от дома. Преодолеть такое расстояние с пулей, застрявшей чуть выше тазобедренной кости, будет непросто.
Когда я, прихрамывая, пересекаю парковку, вокруг никого нет — только я, звезды и полная луна, заливающая своим светом пустынные окрестности.
Я на мгновение останавливаюсь и смотрю на небо. Когда я был ребенком, я часто пробирался на улицу, когда все в моей приемной семье засыпали, и забирался на крышу, чтобы посмотреть на небо. Мое внимание привлекли не темные просторы и не их кажущаяся бесконечность, а мерцающие точки далеких звезд. Они казались такими маленькими, но их сияние пронизывало темноту, словно маяки, освещающие путь любому заблудившемуся в темноте. Я протягивал руку и представлял, как беру одну из них в кулак, как будто могу удержать этот спасительный свет. Но, раскрыв ладонь, я обнаружил, что она пуста. Светило задерживалось в небе, искушая меня попробовать еще раз, но всегда оставалось недосягаемым.
В последний раз я пытался поймать звезду, когда мне было восемь лет. Мой приемный отец нашел меня на крыше и стащил вниз за волосы. Он отвел меня в подвал, где выбил из меня все дерьмо. После этого я даже не мог стоять. Он назвал меня имбецилом и оставил лежать в луже собственной крови, пока ходил наверх за бритвой. Я был уже слишком далеко, чтобы бороться с ним, когда он снова схватил меня за волосы и сбрил их.
Через два дня, когда я наконец смог ходить, я нашел ту же бритву, зашел в его комнату и перерезал ему горло. После той ночи я больше никогда не пытался поймать звезду. Думаю, это укрепило мою веру в то, что небесное сияние предназначено не для меня.
Я поворачиваюсь лицом к сияющему шару в темном небе и закрываю глаза, представляя, как хорошо было бы больше никогда их не открывать.
Светофор сменяется красным, я делаю музыку погромче и выглядываю в открытое окно. Папе не нравится, что я езжу через эту часть города, он считает ее опасной, но это гораздо более быстрый маршрут. Я часто хожу этим путем, потому что ветеринарная клиника находится в соседнем квартале, и в это время суток здесь все равно никого нет.
Я напеваю мелодию из радио, барабаня пальцами по рулю, когда мое внимание привлекает движение в переулке на противоположной стороне улицы. Похоже на мужчину, который медленно идет, опираясь рукой о стену. Он останавливается на мгновение, затем делает еще два шага, прежде чем его ноги подгибаются под ним.
Дерьмо. Может, мне подойти и посмотреть, не нужна ли ему помощь? Нет, кто-нибудь другой подойдет и протянет ему руку, если понадобится. Я смотрю в сторону светофора. Все еще красный. Мой взгляд возвращается к мужчине в переулке. Он сидит на земле, прислонившись к стене здания, и голова его запрокинута вверх. Наверное, просто пьяный, который сбился с пути или настолько опьянел, что даже не может идти прямо. С ним все будет в порядке, говорю я себе, но не могу отвести от него взгляд.