Безмолвие опустилось.
Ослепляющий свет заставил её замереть.
Малдовар Колкан, трибун Адептус Кустодес, был первым из тех, кто увидел девочку.
Он сражался с длинноруким демоном с отказавшими ногами, что прорывался через имперские силы подобно огромной покалеченной горилле, что хваталась за землю одной рукой и затем подтягивала всё своё тело. Они всё ещё продолжали свою дуэль.
Болтер на конце его копья изрыгнул пламя, послав разрывные снаряды в это создание на расстоянии вытянутой руки, каждый из которых отрывал огромные куски прогнившей плоти. Из шкуры чудовища начала сочиться чёрная кровь, но оно никак не погибало. Монстр блокировал удары Кустодианца своими руками, шкура на которых была прочнее стали. Оно не держало в руках какого-либо оружия. Существо, представшее перед Малдоваром, представляло собой гору костей, что были скреплены разлагающейся плотью. Его рёбра были хорошо видны через убогие мышцы, но это создание было невероятно сильным, ибо могло удерживать вес своей туши на одной руке, в то время как вторая пыталась придавить трибуна. Из многочисленных отверстий на его теле постоянно сочилась мерзкая жижа. Из места между его раздувшимися бёдра бежали струйки мочи. Каждый раз, когда Колкан уклонялся от удара или собирался атаковать, его золотую броню забрызгивало потоком фекалий. Его доспех не выдержит и одного удара этого монстра и лишь его скорость позволяла ему оставаться в живых. Даже нося полный доспех, в котором Адептус Кустодес становятся воистину огромными, они продолжают двигаться с ангельской грацией.
Колкан не доверял мотивам Гиллимана. Он был одним из тех немногих членов Десяти Тысяч, кто ставили под сомнения истинные намерения примарха. Но его ненависть к Хаосу была гораздо сильнее. В тот момент, когда Гиллиман был обездвижен и Мортарион спустился к нему с небес, он тут же воззвал к своим людям, дабы те без промедления направились на помощь к примарху. Их путь был заблокирован горами демонической плоти. Четверо гигантских демонов всё ещё сеяли разрушение на поле боя, выдерживая такие атаки, что были способны обратить холмы в пыль. Со всех сторон их теснили бесчисленные орды меньших существ. Двое из его бойцов погибли, их облачённые в золото тела были втоптаны в грязь. Та тварь, что не давала ему пройти к последнему живущему лояльному сыну Императора зарычала и разразилась радостным визгом, после чего набросилась на трибуна с удвоенной силой.
‘Все к примарху! ’ – кричал он. ‘К примарху! ’
Из поражённой болезнями глотки демона вырвался сдавленный смех. Проклятая тварь не имела возможности говорить и выражала свои эмоции лишь жестокими поступками и радостными возгласами. Колкан продолжал наносить быстрые удары, отбрасывая существо назад. Чудовище ловко меняло своё местоположение, уклоняясь от каждого выпада.
И в тот момент, когда отчаяние достигло своего пика, появилась она: молодая женщина, пробирающаяся сквозь толпу рождённых магией монстров так, будто она передвигалась по рынку, изредка торгуясь с купцами. Рядом с ней шагала Сестра Битвы, что скорее была её герольдом, чем телохранителем. Девочка сияла золотым светом и шагала с невероятной лёгкостью. Несмотря на то, что поверхность планеты была залита толстым слоем грязи и нечистот, её шаги не оставляли на земле следов, в то время как её спутница передвигалась с невероятным трудом.
‘Святая из Тироса, ’ – прошептал он сам себе. В его голове не возникало других слов. Время замедлилось. Звуки идущего сражения стали настолько отдалёнными, что ему казалось, будто оно проходит за сотни световых лет от него. Его копьё прекратило движение – для него битва была окончена. Появление девочки пробудило в нём странное чувство, которое заставило его забыть о том, где он находился.
Её глаза были пустыми, а кожа покрывалась пятнами. Волосы девочки поднялись в воздух, медленно раскачиваясь так, будто для них не существовало гравитации. Белая сорочка, которую она носила, выглядела как кусок тряпки из-за покрывших её следов горения. Колкану казалось, будто она сейчас упадёт, но источаемое ей мягкое сверкание держало её в воздухе, помогая её приближаться к двум примархам, пробираясь через ряды бойцов и заставляя окружающий её туман сиять золотом, превращая его из чего-то мерзкого в источник величественного света. Малдовар не мог отвести от неё взгляд. Разговор двух братьев-примархов более не достигал его ушей. Существо, с которым он сражался, перестал быть для него проблемой. Он мог бы погибнуть под ударами чудовищных лап, но Нерождённый также был зачарован. Сгнивший нос демонической твари вздрогнул в тот момент, когда она прошла мимо него. Создание подняло трясущийся палец и заговорило дрожащим голосом, периодически выплёвывая пыль.