Несколько минут размышлений ничего особо не дали. Я не совсем понимаю, что же хочет от меня падший ангел, чем именем я назвался, а тут ещё один не самый слабый персонаж. И это за столь непродолжительный срок игры, интересно…
Ай, ладно, я сюда, вообще, попал лишь для того, чтобы отдохнуть от столь наскучившей реальности, которая всеми силами тянула из меня все соки и силы. Не хочу пока задумываться о каких-то проблемах, их тут не может быть. Только временные трудности, главная задача которых – сделать меня сильнее.
Так, что там виднеется за деревьями, неужели какой-то просвет?
Обдувающий ветер, который пришел с того самого направления, где, как я уже заметил, заканчивается лес, принес мне умопомрачительный запах свежеиспечённого хлеба, сразу же заставивший меня вспомнить детство. Деревня километров за двести от крупного города, бродящие по улице гуси и куры, запах свежескошенной травы, застывшие коровьи лепешки, которые валяются, казалось, в самых труднодоступных местах, аромат приготовленного в печи мяса...
Внезапно на меня накатила усталость. Не столько физическая, сколько моральная. Столько нового в один день, а ведь мозги уже не настолько гибкие, как лет в пятнадцать–двадцать, надо им хоть какое-то время давать на передышку…
Решено! Двигаюсь туда, снимаю в таверне комнату (ну какая может быть деревня или город в игре без таверны?), после чего разбираю весь тот хлам, что упал мне с фарма, как раз и добычу примерю.
Метров через пятьсот я вышел на утоптанную тропинку, которая, изгибаясь и выкручиваясь вокруг труднопроходимых мест, довела меня до огорода, на котором копалась старая женщина.
– Здравствуй, бабушка! – попытался максимально дружелюбным голосом поздороваться я, дабы не испугать пожилого человека, кто знает, что тут прописано у НПС? Сейчас ещё всполошится, сердечный приступ получит, а меня потом за это казнят. Но все мои опасения оказались напрасны.
– Привет, милок, чего ты это бабушку пугать надумал? – бодрым голосом произнесла та, после чего меня охватило какое-то странное ощущение. Это же насколько она выносливая, что, копаясь целый день в огороде, на что намекали ещё не успевшие пожухнуть сорняки, лежащие по краям, что в голосе нет ни капли усталости, а улыбка выглядит настолько искренней и радостной?
– Извините, даже в мыслях не было, – чуть тише произнес я, – где тут остановиться можно на ночлег уставшему путнику?
– Ну-ну, не хотел он… Иди вдоль огорода, выйдешь на дорогу, которая ведет к центру нашей деревни, там, как раз, дом старосты увидишь, крепкий трехэтажный, его сложно пропустить, туда и стучись, они много не попросят. А, если совсем без денег, то ещё и помогут бедняге, – заботливо произнесла та, подскочила ко мне, потянула за руку, провела метров десять по направлению, куда сама и указала, после чего, все так же не прекращая улыбаться, вернулась к своим делам, от которых я её отвлек, благо хоть руки перед этим отряхнула.
Ну что же, прогуляться ещё чуть-чуть меня не затруднит, тем более, что деревенские тут все дружелюбные, прохожу уже мимо третьего дома, а все, кто на меня смотрит, начиная от малых детей, заканчивая глубокими стариками, отрываются от своих дел, с искренней улыбкой смотрят на меня и даже машут мне рукой.
Дом старосты, как старушка и сказала, пропустить было сложно. Я, как привыкший к небоскребам и супермаркетам человек, особо ничего грандиозного в данной постройке не нашёл, но, на фоне остальных жилищ в деревне, дом выглядел как настоящий коттедж весьма обеспеченного человека. А самое интересно заключалось в том, что у забора, как такового, у него почти не было. Ну не считать же обычные деревяшки метр высотой, которые сбиты друг с другом, забором? Это ведь абсолютно никому не помешает залезть на участок и вынести оттуда все, что только душе угодно. Кстати, а странно, что я это только сейчас заметил, ведь, оглянувшись, я осознал, что точно такие же недозаборы стоят у всех домов.
Времени целиком осмотреться мне не дали, хлопнула дверь, показался хозяин этих земель. Да-да, именно такими тяжелыми словами я назвал этого хлипкого мужичка, чей рост едва-едва дотягивает до метра семидесяти, возрастом ближе к пятидесяти, абсолютно седого, но столь же улыбчивого, как и все остальные.
– Вечер добрый, – поприветствовал его я.
– И тебе не хворать, путник, – голос максимально соответствовал внешности, но присутствовала в нем какая-то хитринка, которая заставляла смотреть на этого человека по-иному, – неужто место ищешь, где переночевать можно?