— Что я?
— Ты сейчас со всем в моих глазах падешь — вылупился он на него.
— Она не хотела идти.
— Ты и правда дурак, да? — Торп улегся на кровать, закрыв глаза рукой. Его дыхание было сбито и успокоить его он был не в силах.
— И на основе чего ты сделал такой вывод? — безразлично, снова задал вопрос телепат.
— Даже я, не зная Аддамс так хорошо, как ты, увидел, что она захотела бы, если бы ты поддержал идею совместной прогулки.
— Это бы ничего не значило. — отрицал все подряд Торп.
— Ты безнадежен. — прошипел Петрополус и уволился в кресло, став лазить в телефоне.
***
А может боли нет совсем? Может это просто шум в ночи завел свою гармонь? А вдруг все это как во сне? И вовсе нет ни чувств, ни мечт?
А если все-таки любовь? То нож к горлу прислони и вмиг убей меня во тьме.
***
Она не могла сказать, что ее задела эта ситуация. Нет. Конечно нет. Ей все равно. Аддамс не должна давать этому огромное значение. Сейчас она должна думать о таинственном «обожателе» и о книге, ведь она так и не идет на лад.
Сидя на кровати и размышляя обо всем уже в свободной форме, Уэнсдей взглянула на плохо освещавшуюся черную печатную машинку. Большинство мыслей, которые ей приходят в голову, она начала записывать в заметки на телефоне, а не бежать за листком бумаги. С появлением этой чертовой коробки, которая блокирует все сознание человека, ее жизнь перевернулась. Многая информация стала более доступной. Было чем заняться в свободное время, а не просто лежать на кровати и пялится в потолок. Но также, Аддамс чувствовала неприязнь к этому телефону. Ее любознательность в вопросах, ограничивалась гуглом. В тоже самое свободное время, ей стало нравится листать ленту инстаграмма (который ей помогла завести Энид. Называть это помощью, наверное не стоит, ведь Синклер принуждала ее к этому много дней. Хотя теперь она сомневается, что для нее это была поистине помощь) и лайкать странные видео, фотографии. Это казалось новым и странным. Но все эти пункты как и положительные, так и отрицательные, перечеркивал еще один нюанс. Ее душу (оказывается она есть) грел тот факт, что эту коробочку с сюрпризом ей подарил человек, к которому она что-то чувствовала, который так любезно помогал ей со всеми правилами технологий. Отправлял ей эти дурацкие сообщения, которые так и хотелось выписать на бумагу, и поставить в рамку, любоваться его каждым словом. Аддамс удивлялась, как можно так просто отказаться от своих старых привычек, принять этот чертов подарок и строчить ему электронные письма. Конечно, она делал это редко (чаще с Энид), но это было безусловно потому, что он не писал. Обманываешь — твердила готка про себя. Он печатал смс каждый день и если бы она позволила, дала свое разрешение, то Ксавье писал бы каждую минуту своей жизни. Бесило ли это осознание ее? Очень. Нравилось ли это ей понимать? Безусловно да и еще раз да. Ей нравились эти мимолетные знаки внимания с его стороны. Она обожала, когда он ненароком касается ее ладони под столом и смущенно убирая ее, краснея при виде взгляда темноволосой. Уэнсдей воспринимала, как должное тот факт, что дрожала внутри при его сложном и многогранном взгляде. Но ее напрягала то, что она чувствовала, брав в руки телефон от очередной вибрации. Не его сообщение — разочарование, волной накрыло Аддамс. В животе, при одной мысли о нем и его письмах, начинали порхать бабочки. Так бы и отрезала им крылья мамиными ножницами для роз — ворчала про себя темноволосая.
«Ты чем то расстроена?» — стучала по кровати Вещь*.
— С чего ты это напридумывал себе, бездарь? — отвечала ему девушка, не обращая на него своего взора.
«Ты, как и в детстве целый день кусаешь нижнюю губу» — с грустным под тоном объяснял ей Вещь.
— Я всегда это делаю, если ты не заметил — пыталась съязвить Уэнсдей ему, чтобы тот отвалил. Но он не унимался и решил пойти на прямую, парировать ее со всех сторон:
«Тогда почему ты берешься за телефон каждый раз, когда на него приходит сообщение, а потом со всей злостью на него смотришь?»
А почему? И правда.
— Надеюсь, что это наш незнакомец. — пыталась выкарабкаться из зыбучих песков девушка.
«Врешь»
Врет. Даже себе самой врет.
— Иногда, мне хочется тебе отрезать пальцы и поверь, я бы это делала с удовольствие. — встала с кровати готка и направилась на балкон к виолончели.
«Не сомневаюсь» — уже в пустоту простучал по кровати Вещь.
***
Ксавье продолжал лежать на кровати после сцены, которую драматически разыграл Аякс, и думать о ней… Он пытался забыться. Смотрел сериал (и не дай бог, об этом узнает Аякс. Он убьет его за то, что тот посмотрел без него еще серии). Пытался рисовать, но выводил лишь ее черты. В кои-то веки, сел читать впервые за несколько недель, но уже на пятой странице понял, что ничего не понял из прочитанного. Слушал музыку, но даже первый трек не дослушав, выключил наушники. Уэнсдей Аддамс была везде: от каждой мелочи в комнате до его внутреннего мира и мыслей. Он ее чувствовал в картинах, которые рисовал, в запахе, стоящем в помещении, в той самой луне, которая уже успела выйти из своего дневного пристанища. Она жила с ним не живя рядом. Его темный ирис был в паре пролетах от него. Но Ксавье Торп знал, что она рядом с ним.
Поднявшись с кровати и подойдя к окну, телепат рассматривал угрюмые пейзажи территории академии. Еще два-три часа назад эти места светились от лучей солнца. Сейчас же они были забиты мраком и заманивали своей бездной.
Безумная идея промелькнула в голове Ксавье и как бы его разум не сопротивлялся, чувства оказались сильнее. И он пошел на это…
Комментарий к Никогда.
Жду вашей критики✨🖤
========== По разбитым зеркалам. ==========
Комментарий к По разбитым зеркалам.
По разбитым зеркалам - Электрофорез.
Приятно чтения, мои дорогие читатели🥀✨🖤
Перед ней весь мир, как на ладони. Вот он — томный и больной. Загадочный и мокрый. Слегка романтикой повеет от него и Уэнсдей все внутри сожмется комом.
Она не любила все, что с ней связано. Все, что могло касаться любви. Ей нравился дождь, но она не любила его. Нравился черный кофе, но не любила его. Даже себя Аддамс не любила. Она чувствовала презрение к себе, отвращение от одной мысли, кем она стала. Готка больше не видела старую черную девушку в отражение. Перед ней стояла слащавая девочка, которая чувствует любовь…
***
Смычок, как всегда прыгал по струнам виолончели то мелодично, то обрывисто. Играя Римского Корсакова, Уэнсдей мечтала (что делала редко) о том, как когда нибудь сыграет эту мелодию с чувством облегчения, а не вечной тяжести. Музыка передавала ее настроение, настрой на жизнь.
Вещь перелистывал страницы нот, пытаясь делать это тихо, чтобы не спугнуть чуткость хозяйки. Он наблюдал за ее смычком, как он то взмахнет вверх, как позову, то припадет к металлическим струнам, как к сладким, любимым губам.
Вещь был привязан к Уэнсдей. Если бы хозяйке были не чужды чувства, то он сказал бы, что любит ее. Но сейчас он может лишь констатировать факт о своей верности ей. Показывать Аддамс, что он всецело только за нее.
Мелодия закончилась и Вещь не успев это заметить, пытался перелистать страницу музыкальной книги.
— Я закончила. — оборвала его темноволосая.
«Не заметил. Извини» — спустился на колени Аддамс рука.
— Ничего страшного. — Как всегда без эмоций проговорила девушка. Он смотрел на нее, на ее лицо, как оно менялось, но замечал лишь то, что она смотрит в одну точку, где то далеко от них.
«О чем же думает твоя голова?» — спросил Вещь.
— О том, как жить дальше.
«Хочешь об этом поговорить?» — она не ответила, даже не покачала головой в ответ. Вещь не любил, когда Уэнсдей игнорировала его вопросы. Когда она молчала в ответ на его переживания.