Сначала Тристан подумал, что перед ним громадный медведь – действительно, существо во всем очень походило на этого неуклюжего жителя дремучих лесов, если бы не голова. Страшилище издало такой пронзительны и крик, как будто это была чудовищных размеров птица, и бросилось на Тристана, громко клацая клювом. На морде, густо заросшей перьями, сверкали маленькие, налитые кровью, хищные глазки.
Кантус бросился на чудовище и тут же отскочил, прежде чем странный зверь смог нанести ему ответный удар. Мурхаунд бросался совиному медведю под ноги и лаял, но тот продолжал стремительно приближаться к Тристану, который был так поражен видом этого чудища, что не успел как следует размахнуться, чтоб нанести удар – или он просто недооценил страшной скорости, с которой мчался медведь – но только его клинок лишь слегка задел плечо злобного зверя. Меч задрожал, словно от наслаждения, соприкоснувшись с телом отвратительного существа. Но тут громадная лапа опустилась прямо на грудь короля. Серебряная кольчуга смягчила удар, но Тристан все равно взлетел в воздух и шлепнулся на землю в двадцати футах от нападавшего на него зверя. Меч Симрика Хью выпал из рук короля и остался лежать, все еще сияя, неподалеку от Тристана.
Чудовище снова взвыло и бросилось к королю. Неожиданно оно повернуло в сторону, потому что Тэвиш бросилась вперед, на помощь Тристану. Она так неуклюже размахивала мечом, что казалось, будто в руках у нее громадная вилка. Тристан застонал и попытался сесть, он отчаянно испугался за Тэвиш.
Но и тут медведь опередил его – он поднялся на задние лапы и угрожающе навис над женщиной-менестрелем.
И тут, с удивительной ловкостью, рыча и бормоча что-то на своем непонятном языке, к ней подскочил фирболг. Великан изо всех сил треснул чудовище прямо в нос своим громадным, похожим на молот, кулаком. Совиный медведь покачнулся, а Тэвиш моментально отскочила в сторону. Чудовище нанесло фирболгу ответный удар, и тот повалился, однако успел изо всех сил лягнуть в живот медведя – тот рухнул на четвереньки и приготовился броситься на распростертого на земле великана.
Но в это время Кантус ринулся на страшилище, вонзил клыки ему в заднюю ногу и молниеносно отскочил, избежав удара, который убил бы его на месте.
Еще не совсем придя в себя, Тристан вскочил на ноги и бросился к своему мечу.
– Эй! Иди сюда! – крикнул он.
Чудовище повернулось и стало разглядывать его своими маленькими, сверкающими неуемной злобой, глазками. Затем совиный медведь быстро развернулся и попытался схватить что-то в воздухе у себя за спиной. На мгновение появился Ньют, но тут же исчез из виду, а чудовище опять повернулось к Тристану.
На этот раз король был готов отразить его нападение, он занял боевую стойку и пошел навстречу медведю, у которого из плеча торчало несколько крошечных стрел. Очевидно, Полдо и Язиликлик решили не оставаться в стороне от сражения, впрочем, их нападение не произвело на чудовище особого впечатления.
Тристан сделал ложный выпад, и совиный медведь отшатнулся. Отлично… он уже понял, что клинка надо опасаться. Затем медведь бросился в атаку, и Тристан изо всех сил вонзил свой меч ему в грудь, но медведь снова сумел ударить его огромной лапой. Король удержался на ногах, но почувствовал, что по его левому плечу потекла кровь.
Робин с отчаянием наблюдала за сражением. Ее посох был совершенно бесполезен в борьбе с чудовищем, а ятаган остался привязанным к седлу ускакавшей в ужасе лошади. В отличие от колдунов, она не знала заклинания, с помощью которого могла бы вызвать огненный шар – или еще что-нибудь в том же духе, – который уничтожил бы напавшего на них зверя на месте.
Неожиданно ей в голову пришла идея.
– Ньют, лети сюда! Быстрее! – позвала она, и дракончик моментально появился прямо у ее носа.
– Ну, в чем дело? Мне было так весело, так весело дергать его за хвост! Ну, отпусти меня, пожалуйста! Мне так нравится смотреть, как он не понимает, кто его…
– Я кое-что придумала. Это очень важно. Помнишь те замечательные иллюзии, которые ты создал, когда мы сражались с фирболгами в болотах? Ты можешь показать их сейчас?
– Сейчас? – Ньют с сожалением посмотрел на схватку. Король уже начал отступать. – Мне кажется, что смогу… но там, где они дерутся, гораздо интереснее!
– Ньют, нужна не просто иллюзия, нужно что-нибудь особенное, – заговорщицким голосом прошептала Робин.
– А, это другое дело! Так бы и говорила! – Дракончик порхал около Робин, пока она объясняла ему свой план, а затем, весело захихикав, умчался готовиться творить свои волшебные иллюзии.
– Тристан! Сюда! – крикнула Робин королю, и тот, едва отбив очередной удар чудовища, бросился к Робин.
– Ньют, пора! – крикнула она и, обернувшись к Тристану, приказала:
– Следуй за мной!
Друида бросилась бежать вдоль смоляного озера. Тристан помчался за ней, надеясь, что Робин сумела придумать, как победить медведя, а отчаянно лаявший Кантус остался около чудовища.
– Кантус, ко мне! – позвал Тристан, и пес послушно побежал к хозяину.
Неожиданно Тристан остановился, изумленно глядя на двух приземистых воинов. Ему показалось, что они выросли прямо из земли перед чудовищем.
Оба они были вооружены длинными копьями, а на головах у них были какие-то нелепые нашлепки, украшенные желтыми перьями. Иллюзия была такой реальной, что Тристан вряд ли смог бы отличить их от настоящих.
И совиный медведь, конечно, тоже не смог. Воины бросились было в прямо противоположную сторону от чудовища, но тут один из них споткнулся и упал. Медведь присел, заверещал диким птичьим голосом и кинулся на упавшего воина… Но волшебство рассеялось, а Торакс приземлился на все четыре лапы прямо в смоляное озеро. Медведь отчаянно бил лапами и изворачивался, стараясь выбраться из смолы, но лишь все глубже и глубже погружался в липкую смоляную трясину. А через мгновение он бросил последний, исполненный ненависти взгляд на своих врагов, и, дико взвыв, опустился на дно озера.
Маслянистая вода Темного Источника яростно бурлила и шипела. Баал не горевал о смерти Торакса – его переполняла страшная черная ненависть. Бог метался в Источнике, проклиная свою неспособность принять какой-нибудь физический облик. Баал с наслаждением стал бы сейчас крушить и ломать все вокруг, нанося удары невероятной силы, но, оставаясь в воде, он ничего подобного не мог себе позволить. Беснуясь и кипя яростью, он решал, что делать дальше.
Перитоны молча собирались со всех сторон к Темному Источнику.
Священники Баала, Хобарт и Ясалла, вздрогнули, почувствовав, что их Божество гневается, но поняв, что не они вызвали недовольство Баала, тут же успокоились…
Баал послал им приказ, который они должны были исполнить немедленно.
Сравнять с землей Железную Крепость!
Гнев Баала требовал новых убийств, а в крепости, вне всякого сомнения, собралось множество людей, которые рассчитывали найти убежище за ее высокими стенами. Они не могли знать, сколь могуществен Бог убийств и его слуги, которые тут же бросились исполнять волю своего господина.
Баал дал еще один приказ – на этот раз, стае перитонов. Страшные птицы кружили над Источником – громадная черная туча, несущая в себе смерть. Они услышали Баала и беззвучно понеслись над Долиной, превращенной в безжизненную пустыню. Баал велел им разыскать тех, кто убил Торакса и расправиться с ними. Как и священники, они без колебаний бросились выполнять приказ своего хозяина.
«Звездочка» плыла вперед в бесконечной темной ночи. Гвен так обессилела от слез, что заснула, а Колл, раздираемый сомнениями и беспокойными мыслями, сидел на носу лодки.
Правильно ли он поступил? Когда они бежали из Кодсби, он не мог думать ни о чем другом, кроме необходимости очутиться как можно дальше от ужасных чудищ, напавших на его родной городок. Но теперь его начали одолевать сомнения: ведь самое страшное несчастье, которое могло свалиться на северянина, – это трусость, и теперь Колл раздумывал, а не трусость ли погнала его прочь от родных берегов.