Таггар, шаман Норландии, нахмурившись, сидел над узорами из пепла. Их значение было абсолютно очевидным для такого истового служителя Темпуса.
Он знал, что Грюннарх на сегодняшний вечер созвал Совет Зимней Ночи. Весь день собирались военачальники Норландии, занимая покои в лучших гостиницах города.
Предсказание, так ясно увиденное им в узорах пепла, ясно указывало на одного из них… Но на кого? Пожав плечами, шаман встал. Если Темпус не хочет больше ничего открыть ему – так тому и быть. Он расскажет королю все, что ему стало известно, и уж пусть сам Грюннарх решает, что это значит.
Он нашел своего короля обедающим с Эриком Седая Борода и Урком Медвежьим Зубом, своими любимыми командирами. Грюннарх попросил шамана, чтобы он говорил при всех, и Таггар рассказал им о предсказании Темпуса.
– Сир, вот о чем поведал мне пепел: «Скоро прибудет посланец, который принесет с собой очень важное сообщение и просьбу о помощи. И эта просьба должна быть удовлетворена».
– Хм! – Король насупился. – И когда же прибудет этот посланец, чью просьбу о помощи я должен буду удовлетворить?
– Но, сир, послушайте сначала вторую часть предсказания: «Посланец не придет в Норландию пешком и не приплывет. Он не приедет на повозке, на лошади или на корабле! Но он прибудет!».
И с этими словами Таггар повернулся и ушел в ночь, размышляя об удивительных путях Богов, королей и людей.
Солнечный Знак Богини Чантэа
«Звездочка» упорно сражалась с волнами, то и дело заливавшими ее нос, и вскоре воды набралось уже почти по колено. Колл, замерзший и измученный, из последних сил сражался с разбушевавшимся морем. Он старался не смотреть на Гвен, но взгляд его то и дело останавливался на девушке, которая, завернувшись в изодранную шаль – единственную теплую вещь, что у них была, – скорчившись, сидела на корме. Она вычерпывала волу, пока совсем не обессилела и не потеряла сознание. Вот уже несколько часов она не шевелилась, и Колл боялся, что она умирает.
Налетевший, словно дракон, северный ветер как скорлупку раскачивал их лодочку, но Колл не оставлял своих попыток победить стихию. К рассвету второго дня плавания он заставил себя посмотреть правде в глаза: как ни крути, они не смогут добраться до Норландии. Глупо было даже пытаться предпринимать это путешествие, и его упрямство будет стоить им обоим жизни. Почему он не отвез Гвен в Корвелл? По крайней мере, в ее жилах течет кровь ффолков, и там она была бы в безопасности.
Неожиданно он почувствовал, что лодка обо что-то ударилась, и подумал, что, наверное, налетел на подводный камень, но тут же сообразил, что это невозможно. Они находились в самом центре моря Муншаез, и на сотни миль – Колл это знал наверняка – не было ни одной мели. И снова их лодочка содрогнулась, и молодой моряк услышал, как дно лодки проскребло по камню.
Вдруг «Звездочка» резко наклонилась набок и начала разваливаться на куски, столкнувшись с чем-то очень твердым. Он едва успел подхватить Гвен, как они оба оказались в бурлящем и пенящемся море.
Колл ударился обо что-то плечом и оказался распростертым на плоской поверхности. Он, по-прежнему, прижимал к груди так и не пришедшую в себя девушку. В этот миг вода отступила, и, подняв глаза, Колл с изумлением и ужасом увидел, как из моря поднимаются четыре стройные шпиля, расположенные четырехугольником.
Волны унесли обломки «Звездочки», и Колл остался сидеть на ровной каменной поверхности. Потрясенный, он смотрел, как вокруг медленно вырастают стены громадного замка.
Замок поднялся прямо из моря! Молодой человек понял, что лодочка разбилась об одну из башенок замка, и его с Гвен отбросило прямо во двор.
Колл сидел на каменных плитах и смотрел, как у его ног трепещут рыбешки, оказавшиеся выброшенными из моря.
Гвен открыла глаза и удивленно огляделась по сторонам.
– Где мы? – слабым голосом спросила она. – Это сон? Мы что, уже умерли?
– Мы не умерли, и это не сон. Я не знаю, куда мы попали, но нам удалось спастись.
Девушка вздохнула и, улыбаясь, прижалась к Коллу.
– Хорошо, – прошептала она и снова закрыла глаза.
Молодой человек с болью в сердце заметил, что у Гвен посинели губы и она дышит с трудом. Он снова поднял голову и увидел широкую лестницу, ведущую к массивным дверям в замковой стене.
Он завернул девушку поплотнее в шаль и поднял на руки, пораженный ее легкостью. Еще не веря до конца в реальность происходящего, Колл начал подниматься по лестнице.
Полдо бесшумно скользнул в темный коридор. Время от времени он останавливался и прислушивался, но ни звука не доносилось из переплетающихся коридоров. Его народец славился острым зрением, и Полдо без труда различал в темноте разветвляющиеся коридоры. Вдруг он заметил огромную яму прямо у своих ног – очевидно, она возникла, когда начался пожар в крепости. Карлик обошел яму и направился в сокровищницу фирболгов, которая так ясно стояла у него перед глазами, будто он видел ее только вчера. Правда, где находится сокровищница, он знал весьма приблизительно.
Полдо пробирался через крепость по памяти, а иногда следуя интуиции.
Нередко ему приходилось сворачивать в сторону из-за больших обвалов в коридорах.
Время от времени ему приходилось перелезать через кучи мелких камней и земли. Один раз ему даже пришлось проползти под упавшей и обгоревшей дочерна балкой. «Прямо как червяк», – сердито подумал Полдо.
Однако он упрямо продвигался вперед: его манило то, что он больше всего любил в жизни – сокровища. Он помнил комнату, которую им удалось обнаружить, когда они вошли в эту крепость. Горы золотых и серебряных монет, драгоценные камни, сверкающие всеми цветами радуги. Полдо был уверен, что сокровищница уже совсем рядом – вот этот поворот коридора выглядел очень знакомым, – и тут он увидел заветную дубовую дверь. Вот она! Сердце чуть не выпрыгнуло у него из груди.
В коридоре было совсем тихо. Обломки камней и балок на полу, кучи грязи – все это покрытое толстым слоем пыли. Полдо заметил, что тяжелая дверь в сокровищницу совершенно не пострадала. Он осторожно пробрался под очередной сломанной балкой и, подойдя к двери, стал внимательно изучать ее. Он ни секунды не сомневался в том, что скрывалось за дверью.
Внимательно посмотрев на замок, Полдо убедился, что это тот самый замок, который Дарус открыл тогда без труда. Вытащив из-за пояса свою любимую отмычку, Полдо осторожно вставил ее в узкую замочную скважину.
«Ну– ка, посмотрим, так-так, немного вверх и направо…» Раздался щелчок.
– Эй! В чем дело? – Полдо отскочил, точнее попытался отскочить назад: он оказался крепко прикованным к двери парой железных наручников. – Черт побери! – прошептал он. – Ловушка!
Полдо охватила паника, но он тут же заставил себя успокоиться: надо было найти выход из этого, казалось, безвыходного положения. Что бы стал делать Дарус, оказавшись в подобной ситуации? «Надо признать, – мрачно подумал карлик, – калишит был настоящим мастером, когда речь шла о том, чтобы открыть замок или обезвредить хитрую ловушку».
И тут Полдо вспомнил о перчатках, которые Тристан отдал ему после гибели Даруса. Они так уменьшились в размере, что карлик смог носить их не снимая, так что вообще забыл об их существовании. Полдо посмотрел на свои руки – в полумраке коридора перчатки были едва различимы. Он с силой потянул руки из наручников, и они легко выскользнули, словно перчатки невозможно было удержать в оковах. Послав благодарственную молитву Дарусу, где бы он там ни находился, Полдо вытащил одну из тоненьких проволочек-отмычек из крошечного кармашка в перчатке и еще раз попробовал открыть замок, который на этот раз легко поддался.
Глаза Полдо сияли, а сердце громко стучало, когда он, с силой рванув дверь, распахнул ее настежь. Он ворвался в сокровищницу, в нетерпении оглядываясь по сторонам, и застыл на месте, не веря своим глазам.