Робин вместе с Ньютом устроилась с другой стороны костра. Тристан сидел рядом с ней, прислонившись спиной к пню. Все молчали, наслаждаясь отдыхом и теплом.
Король вспоминал другие костры во времена их многочисленных прошлых приключений, но никогда раньше не было так страшно и грустно, как сейчас.
Он вспомнил мохнатую шкуру огромного мурхаунда, когда Кантус подползал поближе к огню, и от его влажного меха начинал валить пар. Или Даруса, который удобно устроившись у огня, рассказывал истории о Калимшане.
Он думал о Язиликлике, представляя, как тот спорит с Ньютом о том, как и где лучше разбивать лагерь. И никогда во время этих приключений, их не оставляла надежда. Всегда перед ними стояла ясная задача, которая казалась вполне посильной.
Так, во всяком случае, ему теперь казалось. И никогда ранее они не несли таких тяжелых потерь, а надежда не была столь хрупкой.
Ветер завывал все громче, пробираясь среди деревьев, через усыпанные снегом поляны. Робин начала дрожать и прижалась к ногам Тристана. Он был благодарен Бригит, одолжившей им меховую накидку.
– Что ты делаешь? – с ленивым интересом спросила Робин у Полдо, и что-то в ее интонации напомнило королю о теплых летних днях в Корвелле.
– Мне надоело без конца проваливаться в снег! Я однажды слышал о таких штуках, когда был в Тархельме. Они называют их «лыжи». Ну, я собираюсь сделать себе пару, и тогда вы все будете мне ужасно завидовать!
Робин рассмеялась, а Тристан с интересом посмотрел на работу карлика.
– И как они действуют? – спросил он.
– Их надевают на ноги, и они позволяют скользить по снегу. Они напоминают снегоступы, только лыжи лучше, потому что они скользят и это позволяет сильно экономить силы.
– Да, ллевирры пользуются лыжами. – Бригит тоже с интересом наблюдала за работой Полдо. – Но мы предпочитаем снегоступы для ходьбы по лесу, хотя тебе, несомненно, очень понравятся лыжи, если придется спускаться с горы!
– Я боюсь, что в любом случае нам придется идти по глубокому снегу, – сказал Тристан. – Интересно, сколько нам еще придется пройти вдоль трещины?
– А меня интересует, что мы увидим, когда доберемся до рощи. – Робин снова задрожала, причем не только от холода. Она уже рассказала сестрам об ослаблении могущества Богини и о том, что она опасается, что Мать-Земля, возможно, навсегда покинула острова Муншаез.
– Я вместе с несколькими Сестрами была в роще Верховной Друиды три недели назад, – сказала Коллин. – Там все ужасно изменилось.
– Как Долина? – спросила Робин, показывая вокруг.
– Даже хуже. Здесь деревья просто умерли, а там они были расщеплены какой-то страшной силой. Даже все арки в роще Верховной Друиды разбиты. Ни одной не осталось.
Тристан посмотрел на Робин – какое впечатление произведет на нее эта новость, – но она продолжала спокойно задавать вопросы.
– А что стало с мертвецами? Там было множество зомби и скелетов, которые атаковали рощу со всех сторон, когда я последний раз была там.
– Их нигде не видно. Только ужасная темная вода в центре рощи и белые статуи вокруг. Я не стала подходить к воде, а три мои спутницы подошли. От того места, где я стояла, мне была видна черная, совершенно безжизненная поверхность… – Коллин замолчала, видно было, что ей очень тяжело вспоминать о том, что произошло дальше. – Три Сестры подошли к Источнику, последовала голубая вспышка, словно взрыв. И они исчезли.
– Я убежала, – призналась юная ллевиррская воительница. Она опустила голову, и краска стыда залила ее щеки, а Бригит успокаивающе положила ей руку на плечо. – Я бежала до тех пор, пока у меня оставались силы. – Коллин подняла голову и посмотрела в глаза Робин.
– Вот почему я настояла на том, чтобы меня взяли с собой сейчас… Я хочу искупить свой страх и бегство.
– Тебе нечего искупать, – сказала друида. – Благодаря тому, что ты осталась в живых, мы узнали, что нас ждет там. Было бы просто глупо жертвовать своей жизнью!
– Я говорила тебе то же самое, – спокойно сказала Бригит, но Коллин сердито покачала головой.
– Одна из тех трех Сестер, что подошли к воде, была моей матерью! А две другие были моими родными сестрами!
Тристан подивился тому, как она может обсуждать гибель своей семьи с таким спокойствием, но потом почувствовал ярость и стыд, горевшие в ее душе. Это невозможно было скрыть. Теперь в глубинах ее больших карих глаз сверкала отчаянная решимость.
– Что ты собираешься делать, когда доберешься до Источника? – спросила Бригит у друиды.
Робин рассказала о свитках Аркануса и о том, что у нее еще остался последний пергамент, дающий власть над камнем.
– А когда все друиды снова станут свободными, мы сможем совместными усилиями очистить Источник.
– Но если, как ты предполагаешь. Богиня погибла, как смогут друиды сделать это? – спросила Бригит.
– Генна будет знать, что делать. Она – ключ ко всем вопросам. Я знаю, что она еще жива, и если мы сможем освободить ее…
– Да, детка, она жива!
Голос, донесшийся из темноты, взбудоражил всех. Тристан вскочил на ноги, и в его руке засверкал меч. Бригит тоже обнажила оружие. Яак, изумленно завопив, бесцеремонно сбросил Тэвиш на землю и стал агрессивно размахивать дубиной, испуганно озираясь.
Только Робин сохранила хладнокровие, она медленно поднялась на ноги и повернулась к лесу. На лице ее засветилась надежда.
– Генна? Это, действительно, ты?
Коренастая фигура Верховной Друиды выступила из темноты, и Тристан опустил меч. Лицо Генны, испещренное морщинами, смотрело на них из-под седых спутанных волос. Робин подбежала к своей наставнице и обняла ее.
Потом молодая друида удивленно отстранилась, с беспокойством вглядываясь в лицо Генны.
– Что случилось? Что-то не так?
Верховная Друида подошла к костру и присела возле него.
– Мне очень жаль, я сама не своя – эта ужасная темнота так давит на меня. Но я рада, что мне наконец удалось найти тебя, моя дорогая. Я знала, что ты будешь где-нибудь рядом.
Странный свет вспыхивал в глазах Верховной Друиды, но Робин посчитала, что это просто отражение костра. Она села рядом с Генной, вдруг сразу преисполнившись надеждой.
– Наставница, я так боялась! Богиня замолчала. Мои заклинания исчезли, моя сила стала ничтожной – и мне кажется, сама земля умерла.
– Богиня жива, моя девочка. Мои заклятия остаются в силе. Может быть, это твоя вера поколебалась?
Робин опустила голову.
– У меня были минуты сомнений, и, возможно, моя поля немного ослабела. Я сожалею, наставница. – Робин глубоко вздохнула и снова посмотрела на Генну. – Но как тебе удалось спастись? И что сталось с другими друидами?
– История моего спасения длинна, темна и ужасна. Я расскажу тебе о ней в более подходящий момент. Остальные друиды по-прежнему… остаются статуями. Теперь наша главная задача спасти их.
– Да! – Робин оживилась. – Именно это мы и собирались сделать! Мы неустанно сражались с тьмой и все ближе подходили к Источнику. Сейчас, когда ты с нами, я уверена, что мы добьемся успеха!
Генна расспросила об их приключениях, сумрачно кивая, когда они описывали оскверненную Долину. Она никак не отреагировала, когда Робин рассказала ей о свитках Аркануса и о своих надеждах на четвертый пергамент, дающий власть над камнем.
Тристан чувствовал, как настроение его маленького отряда поднимается на глазах – казалось, все они на время забыли о своих горестях и разочарованиях. Вместо этого, они сосредоточили свои надежды на быстром окончании их миссии. Однако, один за одним, его спутники замолкали. Глухая чернота ночи ужасно угнетала всех.
Генна отвернулась от них и посмотрела в темноту леса. Ньют беспокойно зашевелился и перебрался к Тристану на колени. Король взглянул на Верховную Друиду, но ничего не сказал.
А ветер продолжал завывать, кружа в воздухе огромные снежные хлопья…