Изогнутая отполированная балюстрада красного дерева поднималась из холла красивой спиралью к верхним покоям дома. Там, на фоне стен с вычурными темно-бордовыми обоями, увешанных оправленными в рамы и сверкающими масляными красками пейзажами, стоял маленький мальчик.
Благодаря игре света он казался прикрепленным к верхней части колонны винтовой лестницы, как дьявольски обворожительное украшение. Его обнаженные руки, высовывавшиеся из приглушенно-оранжевого цвета рубашки без ворота, крепко обхватывали колонну. Стелла увидела фантастически прекрасное юное лицо, на три четверти мальчишеское и на одну четверть эльфа. Это был Пак, блистающий юношеским волнением, эманация чистого духа, излучающаяся с высоты винтовой лестницы.
— Тодд! — Гейтс повысил голос, как ворчливая старуха.
Мальчик, которому Стелла не дала бы больше десяти лет, перебрался, как шаловливая обезьянка, на самый верх лестницы, на площадку, и улыбнулся. Его улыбка при всем своем блеске была неизмеримо печальной.
— Привет, Гейтс, — произнес мальчик тоненьким голоском.
— Тодд, ты не должен сидеть там, на столбе, таким вот образом. Это опасно. Я говорил тебе…
— Знаю, — прервал его мальчик скучающим голосом, — я не должен. Извини. — Тон его не показался Стелле покаянным. Она не удержалась и подмигнула ему. Мальчик, казалось, удивился, но не признал ее дружеского жеста. Вместо этого он задал вопрос: — Они приехали забрать меня отсюда, верно, Гейтс?
— Марш в постель, молодой человек. — Стелла почувствовала в пронзительном голосе Гейтса повторение уже надоевшего ответа. — Никто не приедет забирать вас куда бы то ни было. Уходите теперь.
Лицо Пака исчезло так же быстро, как появилось. Стелла даже прикрыла глаза, так внезапно все это случилось.
— Кто это был, Гейтс?
— Ребенок, мисс.
— Какой ребенок?
— Мастер Тодд. Ваш ученик, мисс Оуэиз. Его комната справа от вас, напротив главного коридора наверху. Ваша комната — напротив его. Теперь, если вы устроитесь поудобнее…
Стелла кивнула и села. Она забыла о своих чемоданах, которые Гейтс поставил неподалеку в центре холла. Она осматривалась вокруг, изучая новую для нее обстановку.
Стелла поняла, что находится в помещении наподобие гостиной. Новая Англия была сравнительно незнакомым для нее местом. Она приехала без какого бы то ни было заранее составленного мнения относительно Хок-Хаус, но не было никакого сомнения, что его построили задолго до ее рождения. Так же как не было никакого сомнения, что жесткие, набитые конским волосом кресла, старинная мебель и барочная лепнина на степах существовали здесь намного дольше жизни двух поколений. Древний вид неизменяемого декора въелся в стены гостиной. Этот дом, должно быть, выглядел точно так же во времена бабушки мастера Тодда.
Тодд. Такой странный мальчик. Дьявольски-ангельское юно-старое лицо.
Кто-то вежливо кашлянул, и Стелла невольно вздрогнула.
— Мисс Оуэнз?
Женщина, возникшая перед ней, не являлась представительницей Новой Англии или заплесневелой древности. Стелла увидела направлявшуюся к ней решительными деловыми шагами высокую, крепко сбитую женщину; черные волосы, собранные в два тяжелых узла по обеим сторонам смуглого красивого лица. Женщине было не больше сорока лет, но в ее глазах сверкали огоньки, свидетельствовавшие о том, что она привыкла командовать. На властном цыганском лице появилась холодная приветственная улыбка.
— Добрый день, мисс Оуэнз, я экономка, миссис Дейлия.
Стелла кивнула, произнеся с запинкой:
— Какое красивое имя. Так называется красивый цветок, дейлия.[1]
— Оно мне исправно служит, — холодно ответила миссис Дейлия.
Поставленная на место, Стелла удержалась от резкого ответа. Она сразу поняла, что эта женщина не станет ей подругой, и мысль об этом подействовала на нее угнетающе. В колледже у нее была соседка по комнате, напоминавшая миссис Дейлию. Девушка с крутым характером: свет выключать вовремя, никаких развлечений, только учеба. В основе своей — положительная, конечно, особа, но жить рядом с такой особой нелегко.
Стелла постаралась не показывать своих чувств. Но она всегда была слишком общительной и наивной, чтобы скрывать их, — качество, которое, как она прекрасно понимала, необходимо держать под контролем, если собираешься быть преуспевающим педагогом. Не следует выставлять напоказ, как медаль, чьи-то недостатки, когда пытаешься вложить знания в молодые головы.
— Это такой потрясающий дом, — сказала Стелла, прекрасно сознавая, что она произносит дежурную фразу, но вынужденная спасать свое достоинство.