Что-то начало ломаться внутри вурдалаков. Кто-то с растерянным криком ринулся вперед, раскинув руки, чтобы обнять металлическую сирену. Парнишку тут же затянуло в вихри возле монолита. Они поднимали его по спирали через лес колючек, которые рвали и обжигали тело. Уже недвижимый, он застрял где-то высоко, проткнутый одним из шипов.
Теперь в вихрь прыгнул второй парень, за ним — третий, четвертый. Скоро к смертельному танцу присоединились десятки жертв, бегающих вокруг Иглы и кричащих от радости, когда она начинала калечить их тела и души.
На Зета и его банду крик подействовал мягко, почти играючи. Он чувствовал: Игла хотела, чтобы он победил, хотела, чтобы он прорвался к звездам. Он не знал почему, и инстинкты подсказывали ему, что за это придется заплатить, но Зет решил разобраться с этим позже. Он и так в аду, терять ему нечего.
Вырвавшись из клетки собственной плоти, колдун направил свой дух на площадь и незримо парил над хаосом. Езод смотрел на кричащий монолит и переполнялся гордостью, вспоминая маленькое демоническое семя, которое он посеял здесь так давно. Освещаемое ядовитым светом Черной Звезды, питаясь от гниющего улья, оно превратилось в настоящего титана! К сожалению, став полезным инструментом для сбора, Игла толком не раскрыла секретов Солнца. Колдун пришел к выводу, что аномалия нарушала пространство на метафизическом уровне, буквально разъедая душу планеты, но сам механизм был ему совсем непонятен.
Он обратил внимание на подопытных и оценил масштабы резни. Бедные существа снова проявляли замечательную твердость духа. Пока один поддавался соблазну, еще трое пытались противостоять. Многие упали на колени, закрыв уши руками, чтобы заглушить песню. Другие стояли неподвижно, крепко зажмурившись и бормоча молитвы или проклятия, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, кроме зова. Они подтверждали его гипотезу, что жестокость улучшала сопротивление к аномалии. Но даже при этом многие погибали, а лорд Вассааго ждал после этого сбора живую добычу. Сейчас разочаровывать его было бы неосмотрительно…
Езод с неохотой скомандовал монолиту отступить. Как всегда, тот сопротивлялся, и он укрощал его собственной волей, безжалостно заставляя его подчиниться. Сила Иглы со времени последнего сбора выросла в геометрической прогрессии. Она стала более враждебной, более загадочной, более похожей на творение Черного Солнца…
Постепенно какофония утихла, и Игла снова стала скучного, безжизненного серого цвета. Вурдалаки таращились на спящего монстра. Их лица освещал призрачный свет. В какой-то момент резни начался дождь, и теперь на площади слышались первые раскаты грома. Монолит продолжал безмолвствовать. Медленно, но уверенно толпа зашумела, сначала от облегчения, а потом пытаясь перейти к ликованию.
Зету было почти жаль их. Они подумали, что испытание пройдено, но оно только началось. Игнорируя радостные возгласы, он наблюдал за волнующимся небом.
В атакующем отсеке раздался резкий звонок, и люк открылся настежь. В камеру ворвался вихрь из дождя и ветра. Он напугал бы обычных людей, но для хищников стал наслаждением. Встрепенувшись от оцепенения, они поспешили к люку. Согнувшись под причудливыми парашютными рюкзаками, царапая когтями по палубе, они двигались в рваном ритме, бросками, изголодавшись по свободе.
Отпихнув в сторону дерзкого собрата, Жара'шан занял лидерскую позицию. Как магистр Когтя он имел право прыгнуть первым! Инстинктивно он осадил Хаз'тура, который тут же выпустил наружу острые когти, но остался позади, в тенях отсека. Жара'шан тихо зарычал от удивления. Его инстинкты были отточены безжалостными тысячелетиями, и он понимал, что что-то идет не так…
Внезапно он заметил, как выжидающе смотрят на него собратья. Они что, думают, он боится прыгнуть? От этой мысли его сначала прошиб ужас, а затем — всепоглощающее желание убийства. Он уже видел, как отсек превращается в пропитанную кровью бойню. Беспощадно усмиряя гнев, он повернулся и нырнул в бурю.
Хаз'тур устремился вперед, с удовлетворением отмечая, что остальные его пропустили. Они уже понимали, что банда принимает новую форму. Он с презрением оценил их незначительные, почти одинаковые мутации. Да, новая форма непременно нужна. Точнее, несколько! Гоготнув, он прыгнул вслед за вожаком.
Проносясь в свободном падении сквозь водоворот, Жара'шан умолял ветер избавить его от сомнений. Он широко раскинул руки. Ветер ответил ему, разворошив шишковатую плоть его брони и заставив выть от освобождения. Чувствуя себя единым со штормом, он ощутил на вкус то самое успокоение, которое признавал.