— Асааар… — Зазубренный язык метнулся ко мне. Космический десантник толкнул меня в сторону, но жало языка хлестнуло по плечу, пока я падала. Страшное онемение охватило руку прежде, чем я рухнула на пол. Смутно я видела, как Джи'каара слетела с верхнего уровня. Она вскинула винтовку к плечу и бросилась на тварь, стреляя на бегу. Она продолжала стрелять, пока Ксанти не превратился в обугленные останки. После чего обрушила свой гнев на изломанное, пропитанное спорами тело Мутеха. Картограф так и не шевельнулся под обстрелом. Наверное, он уже был мёртв, но сомневаюсь, что для Джи'каары это имело какое-то значение. Последнее, что я увидела перед тем, как сознание покинуло меня, был гаснущий красный свет в окуляре Железной Руки.
— Энергии… — прошептал он. А потом мы оба погрузились во тьму.
— Тебе повезло, — сказала Джи'каара, когда я очнулась. Онемение в руке прошло, оставив лишь тупую боль. — В его жале не было заразы.
Затем, по безмолвному согласию, мы накормили Железную Руку, собрав оружие и энергоячейки янычаров и отдав их ненасытному механодендриту. Проводя церемонию, мы не думали, что теперь, когда враг нашего врага уничтожен, остался ещё просто враг. Нам это даже в голову не пришло. Теперь мы обе были созданиями инстинкта, связанными повелением более сильным, чем тау'ва.
— Как давно ты ждал? — спросила я великана, когда мы закончили. Имперский готик вышел у меня легко. Как и всегда.
— Как…? Давно…? — Электронный голос было нелегко разобрать, и построение фраз у него было нарушено. — Очень — давно…
— Как ты выжил? — Воин повернул свой глаз ко мне, оценивая меня, словно какой-то железный бог. Неожиданно маска, прикрывавшая правую часть его лица, соскользнула. Вместо плоти и костей я увидела серую бесформенную мешанину, пронизанную электроникой и изъеденными коррозией заклёпками.
— Плоть — предаёт, — произнёс он, хотя у него больше не было губ, — но машина — верна.
А затем я увидела его злой рок. Его тело погибло от ран, но истощённая аугметика продолжала работать, сберегая его сознание по мере того, как утекала жизнь. Полутруп, полумашина — он стоял замерев в этом зале бессчётные десятилетия, сгорая от бессильной ярости, пока его мёртвую плоть пожирал враг. Отвергая сон и забвение ещё глубже — смерть, он смотрел, как порча разрастается внутри и снаружи. Я видела, как он проваливается в безумие, затем выкарабкивается обратно в надежде на избавление… затем падает снова. Сколько раз повторялся этот круг? И в какой его части пребывает он сейчас?
— Твоё задание выполнено, — осторожно произнесла я, указывая на лохмотья споровой бомбы. — Мы справились с порчей.
— Нет — не справились. Это — ничто — просто ещё один — отросток. Я видел, как он рос — потом рост прекратился — много — много — много… — Он запнулся: расщеплённый разум силился обрести связность. — Корень — цел…
Он шагнул к центру зала, двигаясь с неожиданной плавностью. Мы пошли следом и впервые увидели яму: тёмную прорезь в полу, откуда вырос мегагриб. При ближайшем рассмотрении я поняла, что это была вовсе не яма, а круто уходящий в сторону туннель со стенками, покрытыми перетяжками грибка, похожий на просвет гигантского кровеносного сосуда. Или ножку гриба…
Отсюда выросла споровая бомба, поняла я, и порча по-прежнему живёт внизу, глубоко запустив свои корни.
— Задание — не выполнено.
Как и задание Железной Руки, моя история не закончена, но это не имеет никакого значения. Я ставила себе целью не развлечь вас, а предупредить. Джи'каара вынесет этот журнал с Клубка и сделает всё, чтобы его прослушали и услышали. Этот неумирающий склеп должен быть изолирован на случай, если мы не сумеем уничтожить его хищное наследие. Мы? Да, я решила составить компанию Железной Руке в его последнем задании. Я не воин, но я могу нести гранаты, и мы унесём их много в нечистую утробу этого места. Джи'каара спорила с мной, конечно, говорила, что это её долг отправиться в последний спуск.
— Ты должна нести слово, а я — огонь, — говорила она, однако будет не так.
Видите ли, я не могу вернуться. Жало Ксанти всё-таки оказалось заразным. Хотя его прикосновение было мимолётным, я чувствую, как в крови у меня ворочается порча, обещая новую ложь. Не знаю, сколько времени у меня осталось, но я не стану прятаться во тьме, пока чума забирает меня. Кроме того, моё разложение не только в крови, ибо я отпала от тау'ва. Я больше не создание воды или огня и, несомненно, здравого ума, но я ещё могу послужить. Я сойду в преисподнюю плечом к плечу со своим врагом и вычищу нечисть… Ради Высшего блага.
— КОНЕЦ ЗАПИСИ —
Каста огня
Действующие лица
ПРЕДСТАВИТЕЛИ КОМИССАРИАТА НА ФЕДРЕ
Хольт Айверсон — ветеран-комиссар
Ломакс — верховный комиссар
Изабель Рив — кадет-комиссар
АРКАНСКИЕ КОНФЕДЕРАТЫ
Энсор Катлер — полковник, 1-я рота
Скъёлдис — «леди Ворон», санкционированный псайкер / ведьма-северянка
Мистер Мороз — знаменосец / вералдур-северянин
Элиас Уайт[2] — майор, 2-я рота
Джон Мильтон Мэйхен[3] — капитан, 3-я рота
Эмброуз Темплтон — капитан, 4-я рота
Хардин Вендрэйк — капитан, кавалерийский отряд «Часовых» «Серебряная буря»
Перикл Квинт — лейтенант, кавалерийский отряд «Часовых» «Серебряная буря»
Борегард Ван Галь — кавалерийский отряд «Серебряная буря»
Уиллис Калхун — сержант отделения «Пылевые змеи»
Клэйборн Жук — рядовой «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Горди Бун — рядовой «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Клетус "Клет" Модин — рядовой «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Джейкоб Дикс — рядовой «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Обадия Поуп — рядовой «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Оди Джойс — новобранец, «зеленое кепи», отделение «Пылевые змеи»
Корт Туми — снайпер «серобоких», отделение «Пылевые змеи»
Жак Валанс — разведчик, 3-я рота
ЛЕТИЙСКИЕ ПОКАЯННИКИ
Йосив Гурджиеф[4] — исповедник Покаянников
Вёдор Карьялан — адмирал
Земён Рудык — кадет-комиссар Покаянников
Ксанад Васько — забатон Корсаров
33-Й ВЕРЗАНТСКИЙ «НЕБЕСНЫЕ ТЕНИ»
Хайме Эрнандес Гарридо — пилот
Гвидо Гонсало Ортега — второй пилот
ВЕРЗАНТСКИЕ КОНКИСТАДОРЫ
Рикардо Альварес — капрал
Кристобаль Олим — благородный офицер
НЕУПОКОЕННЫЕ МЕРТВЕЦЫ
Натаниэль Бирс — комиссар, призрак
Детлеф Ниманд — комиссар, призрак
Номер 27 — неизвестный солдат, призрак
ТАУ
Шас’эль Аавал — командующий воинами огня
Шас’уи Джи’каара — следопыт
Пор’о Дал’ит Сейшин — посланник касты воды
Пролог
Топаз Долорозы — Громовой край?
Вот мы и подошли к сути дела. Что же, я расскажу тебе всё, что знаю, но имей в виду, что мои мысли порой путаются. Лихорадка вернулась, и я поочередно то замерзаю, то горю. Прямо сейчас мои призраки бродят в изумрудных тенях, напоминая о грехах прошлого. Мои призраки? Ах да. Их трое, и они стоят плечом к плечу, безмолвно осуждая мои прежние неудачи. Справа — Старик Бирс, нечеловечески высокий в своем безупречном черном плаще, пронзает меня ястребиным взглядом. Слева — комиссар Ниманд, бледный и осунувшийся, с кишками, вечно выпадающими наружу, навсегда застывший в мгновении, когда я отвернулся от него. И в центре, всегда в центре, стоит Номер 27, и в трех её идеальных, мертвых глазах — величайшая тайна и величайшая мука среди всех.