Поэтому поиски директора пришлось пока отложить. Сначала — снять хвост.
Хм… В кабинетах я буду как селёдка в банке, защищённый, но без путей к отступлению и пространства. И меня скорее всего просто возьмут измором. Так что выход один.
Я нырнул в столовую, от которой ещё не успел далеко убежать. И вовремя! Скупая очередь прорешетила штукатурку как раз в том месте, где только что мелькнула моя спина.
Столовая располагалась в отдельном крыле и представляла из себя огромный зал со столами и стульями. Попав внутрь, я вырубил весь свет и опустил механические жалюзи. В помещении сразу же воцарился полумрак, в котором из-за газа разобрать что-то дальше чем в двух метрах от себя было просто невозможно.
Я спрятался за стойкой, через которую кассирша, или как их называют в школьной столовой, обычно раздает детишкам пюре с котлетами. Вскоре послышались торопливые шаги, которые замедлились сразу же как оказались внутри.
Кто-то сказал на русском с явным британским акцентом:
— Парень, выходи по-хорошему. Тогда мы тебя не убьем. Я буду считать до десяти. Раз. Два…
Глава 6
Поместье Ананьевых.
— Э-э… А-а…
Николай Ананьев, только что вернувшийся с ночного рейда, стоял с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Его редко можно было встретить в таком нелепом виде, тем более издающим нечленораздельные звуки удивления. Но на этот раз зрелище его действительно настолько поразило.
Перед ним на его собственной кровати храпел его сын. Из одежды на нем была только рубашка, накинутая сверху на манер одеяла. Он лежал, раскинув руки и распростершись на спине, уткнувшись лицом в обнаженную грудь какой-то девушки с растрепанными черными волосами. Вторая девушка была рыжей, и лежала рядом с Виктором, закинув на него одну ногу.
В руке у наследника рода Ананьевых была зажата пустая бутылка из-под виски, а на груди лежали дольки лимона.
Поворочавшись немного, он пробурчал сквозь сон:
— Да, вот так! Получай, Аксенов! На…
У парня дернулась нога, затем вторая, сигнализируя о том, что во сне он храбро избивал ими своего противника.
— Твою мать… — только и смог прошипеть Николай. Его взгляд мгновенно стал холодным, как жидкий азот. Он сходил на кухню и вернулся с ведром ледяной воды, которое без лишней болтовни вылил сыну на голову.
— Какого⁈.. Ой, пап, привет… Ааа! Отпусти!
Ледяная вода и выкрученное до красноты ухо сняли сон как рукой, и Виктор вскочил с кровати. Он дёргал руками в воздухе, пытаясь освободиться, но у Николая была стальная хватка.
— Отпусти, пап! Больно! — скулил он.
— Какого хрена. Ты. Пошел. Развлекаться. Вместо того. Чтобы заняться делом⁈ — с каждым словом Ананьев все больше свирепел, сильнее выкручивая ухо наследника. И буквально за секунду до того, как оно должно было сломаться, с силой бросил того на пол.
— Смотри на меня, бестолочь! — рявкнул он. — Сначала ты выпустил Аксенова, не сумев добыть из него информацию. А теперь ты вообще отдал ему поместье, и вместо того, чтобы пойти, и уничтожить этого сопляка, ты прожигаешь мои деньги в клубах⁈
Николай от души пнул Виктора по ребрам, от чего тот застонал. Девушки, тоже проснувшиеся из-за криков, едва не плакали, но Ананьеву было плевать на это.
— Вставай! — приказал он, и его сынуля с огромным трудом поднялся, встав на трясущихся ногах. Которые все равно тут же подкосились и парень упал на колени.
Николай, мрачный как туча, подошёл к своему столу и достал из ниши в стене коньяк. Налил в стакан и нервно выпил все залпом. После снова смерил взглядом Виктора.
Тот стоял на коленях посреди комнаты и дрожал, как лист на ветру.
— Позорище, — губы отца сами собой искривились в презрительную гримасу. — Ох…
Он тяжело, глубоко вздохнул. Мысленно сосчитал до десяти, представляя, как огромный колокол бьёт, отмеряя каждую секунду. Вроде успокоился.
— Значит так, — голос Николая стал тихим, но мертвенно-холодным, что испугало Виктора пожалуй даже сильнее, чем крики.
Кричал отец на него постоянно, а в таком состоянии был едва ли пару раз.
— С этой самой минуты ты будешь тренироваться. Я отберу у тебя все деньги, всю коммуникацию, все развлечения… Пока не началась учеба в академии, ты будешь только тренироваться. Я найму лучших тренеров, выделю тебе помещение, создам все условия… И дам тебе три месяца. Если через три месяца ты не принесешь мне голову Аксенова, вместе с ключом от его поместья… Ты пожалеешь о том, что родился на свет.