Мать кивнула мне, величественно, но в то же время воздушно-легко воздвиглась из-за стола и покинула трапезную, оставив меня натурально в аху… в полнейшем раздрае чувств. Я встретился взглядом с Яной и получил в ответ такой же взгляд: кажется, для нее разговор хоть и не был сюрпризом, но поверить в произошедшее, как и я, она до конца пока не смогла. А-хре-неть. Что-то мне кажется, что я только что узнал, что крупно попал. Правда, пока не совсем понятно – во что.
12
Для того, чтобы найти Сонга, мне все-таки пришлось выйти в замковый двор. И чего Леон сидел в четырех стенах? В воспоминаниях ответа на мой вопрос не нашлось. А замок-то у нас, оказывается, того… в смысле – большой. Все крытые ходы, все посещенные помещения и все укромные уголки, на беглое в прямом смысле изучение которых я потратил полтора часа, находились в пределах трех башен, одной из которых была выглядящая небоскребом башня донжона. Толстая, как восковая церковная свеча, с плоской крышей, она довлела над замковым двором даже из-за дополнительной внутренней стены, отсекающей треугольник между крайними стенными башнями. Судя по всему, там, в треугольнике стен и был вдвойне внутренний двор, принятый мною из окон за замковый. Видно, в этот комплекс строений вход был строго ограничен, чего не скажешь об «основной» зоне: выйдя в предупредительно распахнутую мужиком в неполной броне толстенную дверь-«калитку» в настоящих высоких воротах, изнутри открывающихся в своеобразный крытый «гараж» с песочным полом, я немедленно убедился в «открытой политике» родителей-князей. В смысле – проход «из-снаружи» в «общую» зону между стен оказался распахнутым. Даже понятно – почему: наблюдался заметный тележно-лошадиный затор, который медленно втягивался под портик квадратной вратной башенки. Пассажиры и возницы, одним выражением лиц выказывающие, что они думают о ситуации, были слишком заняты собой, чтобы обратить внимание на пялящегося на них ребенка. Хм, это крестьяне такие, что ли? Какие замечательные… конические шляпы-«вьетнамки». Впрочем, луки у «мирных жителей» тоже замечательные, наверное – самого оружия не видно (на телегах уложено?), а вот тулы со стрелами висят за спиной у каждого второго. Да и одежда, кстати, кожаная. А это точно крестьяне? С другой стороны – охотничья партия на телегах? Или это наемный отряд? Опять, блин, одни вопросы…
…«внешний» двор замка я пересек без проблем: никто особо не обращал внимание на маленького мальчика в очень качественной, но самой обычной по крою и расцветке одежде. Может быть, могли обратить внимание дети, но никого моего возраста я так и не встретил – оно и неудивительно, даже вертя головой во все стороны, я попал куда хотел буквально за пару минут. Собственно, моей целью было здание гостиницы, пристроенное, как и все постройки тут, к замковой стене: для экономии места, скорее всего, ну и стройматериала заодно. А ничего так зданьице – три этажа, односкатная крыша внутрь двора, крытая непонятно чем, но точно не черепицей: скорее на гудрон похоже, застывший. Окна знакомые, все те же «нормальные», так похожие на земные стеклопакеты из дерева и листового стекла. Стекло тут явно не в дефиците.
Стоило мне войти внутрь гостиницы, как меня немедленно скрутил приступ жесточайшего «дежавю»: деревянный крашеный пол, оштукатуренные стены и беленый потолок, старушка-консьержка, заснувшая с вязанием в руках… Я раза три выглядывал в окна, чтобы убедиться – я все еще в родном замке Лео! Даже система нумерации на дверях двухразрядная: номер этажа и номер комнаты. Уфф, на этом месте меня и отпустило – цифры в написании не имели ничего общего с арабскими, пусть благодаря знаниям маленького мага я их воспринимал так, как будто знал всю жизнь. Так, третий этаж, восьмой номер – и постучать.
– Княжич?! – Сонга мой визит удивил до крайности. – Почему вы здесь?
– Мне нужен тот учебник, по которому вы преподаете этикет, – глупо себя чувствуя, озвучил просьбу я. Или приказ – потому что вежливое «пожалуйста» так и застряло у меня в горле: Лео ни разу не говорил это слово никому, кроме матери. И каким жестом мне с преподом нужно здороваться, кстати? Извиняться ли, что нарушил его отдых, или это он должен извиняться – живет-то мужик фактически у моих родителей дома.
– Но… так никогда не делается. – Похоже, я окончательно обескуражил мужика, по крайней мере он даже не подумал, что держать меня на пороге, да и возвышаться как каланча надо мной – не самое вежливое занятие.