— Может, соберемся, и я отвезу тебя к Хелене на завтрак, прежде чем ты отправишься на встречу? Или... мы могли бы остаться здесь, и я мог бы позавтракать тобой.
— Ммм, думаю, я выберу второй вариант, — бормочу я, когда голова Ти уже отправилась на юг.
Глава семнадцатая
Тео
Мое тело чертовски болит, когда мой рот исследует тело Холли. Мне неважно, как сильно я мучусь; ничто не помешает мне попробовать ее на вкус. Я приподнимаю ее футболку и вижу, что ее киска обнажена, готова и ждет, когда я возьму ее. Проблема в том, что мне никогда не бывает достаточно. Сколько бы времени я ни провел в ней, я хочу большего. Я хочу получить все, что она может дать.
Мой язык проводит по ее клитору и медленно кружит вокруг него, прежде чем я ввожу его внутрь. Ее сладкие соки наполняют мой рот, когда я сосу, лижу и покусываю ее. Ее стоны звучат музыкой для моих ушей, давая мне все необходимое для того, чтобы продолжать доводить ее до предела. Я подвожу ее к краю и только слегка отступаю, пока ее бедра не обхватывают мою голову, а пальцы не запутываются в моих волосах. Она удерживает мою голову на месте.
— Пожалуйста, — говорит она.
— Пожалуйста, что? — Слегка приподняв голову, я позволяю своим глазам встретиться с ее глазами.
— Ты знаешь, что, Ти. Не делай этого со мной.
— Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Холли. Все, что я делаю, это наслаждаюсь своим завтраком.
— Ну, твой завтрак — это не шведский стол на весь день, так что поторопись и дай мне кончить.
— Черт, Холли, мне нравится, когда ты дерзкая. Но ты должна знать, что я здесь главный — и это не обсуждается. Однако, раз уж ты так мило попросила, я уступлю.
Я снова погружаюсь в нее; мои зубы прикусывают ее клитор, когда я ввожу в нее два пальца. Ее стенки сжимаются вокруг моих пальцев, втягивая и удерживая их в заложниках. Я продолжаю ласкать ее, пока она переживает свой первый за утро оргазм. Я говорю «первый», потому что я точно планирую заставить ее кончить еще как минимум два раза, прежде чем мы выберемся из этой постели.
Когда она кончает и ее тело расслабляется, я забираюсь на нее и располагаю свой член у ее входа.
— Я чертовски люблю твою киску, Холли. Я люблю ее есть, люблю ласкать ее пальцами и люблю трахать ее, — говорю я ей перед тем, как войти в нее. Я стону и от удовольствия, и от боли. Черт, мое тело в худшем состоянии, чем я думал. Каждый толчок причиняет боль, но удовольствие от того, что я нахожусь внутри нее, слишком велико, чтобы остановиться. Я переворачиваюсь и поднимаю ее на себя. — Мне нужно, чтобы ты была сверху, Dolcezza, — стону я.
— Ты в порядке? Нам нужно остановиться. Черт, Ти, прости меня. Я не подумала о твоих травмах. Мне так жаль. Может, дать тебе что-нибудь от боли?
— Что ты должна сделать, так это попрыгать вверх-вниз на моем члене, Холли. Я в порядке, никогда не чувствовал себя лучше. — Я кладу руки ей на бедра и начинаю двигать ее телом по своему стволу. Ее киска пульсирует, сжимаясь и втягивая меня так глубоко, насколько это возможно. — Боже, как же в тебе хорошо.
— Просто чтобы ты знал: когда ты внутри меня, я чувствую себя живой, цельной и связанной с тобой больше, чем когда-либо. Быть с тобой — это все, чего я хочу, Тео. — Ее голова откидывается назад, киска плотно сжимается, а тело напрягается, когда она кончает.
— Черт, черт! — Я кончаю вместе с ней, и мой член опустошается в ее тугую киску. Через пять минут, отдышавшись, я понимаю, почему сейчас все было по-другому. Почему она чувствовалась лучше, чем когда-либо... — Черт, Холли, прости меня. Я не подумал.
— О чем ты говоришь? — Она поворачивается ко мне.
— Я не использовал презерватив, — признаюсь я.
— Мы не использовали презерватив, Ти. Ты делал это не один. Не волнуйся об этом. Я чиста. И я принимаю таблетки.
— Я не беспокоюсь о том, что ты не чиста, Холли. И, на самом деле, если подумать, мысль о том, чтобы обрюхатить тебя... чтобы ты была босая и беременная на моей кухне, весьма привлекательна.
— Я рада, что ты так думаешь. Потому что, когда у меня будут дети, я хочу, чтобы их было много.
— Когда у нас будут дети. У тебя не будет детей ни с кем, кроме меня.
— Ммм, посмотрим. У тебя сегодня ужин в честь помолвки с другой женщиной, и это не я.
— Черт, не напоминай мне.
Меньше всего мне сейчас хотелось бы изображать гребаную счастливую семью с моей покорной фальшивой невестой. Лана весь вечер вела себя странно. Я знаю, что она хочет, чтобы этот брак состоялся примерно так же, как и я, то есть совершенно не хочет.
Но нервничает она по другому поводу. Обычно она умеет скрывать свои мысли и чувства — не настолько, чтобы играть в покер, конечно. Но сегодня я вижу, как дрожат ее руки, когда она поднимает бокал с вином. Это не очень заметно, многие не обратили бы внимания.
— Я так взволнована. Эта свадьба должна быть как можно скорее. Я слишком долго ждала, когда появятся внуки. — Моя мама вздыхает.
Мои мысли сразу же устремляются к Холли и к тому факту, что я облажался сегодня утром, не воспользовавшись защитой. Я никогда так не поступал. Я действительно облажался? Мысль о том, что она беременна, привлекательна с нескольких сторон. Но то, что она могла забеременеть от меня вне брака, — это не найдет понимания у моей семьи. Кроме того, это сделает ее мишенью. А это последнее, чего я хочу для Холли. Я сделаю все, чтобы защитить ее.
— Дорогая, ты сегодня просто превзошла себя. Это очень вкусно, — говорит мать Ланы из-за стола.
Лана выглядит бледной, на ее бровях выступили маленькие капельки пота.
— Спасибо, мама. Я хотела, чтобы это было что-то особенное. — Она протягивает руку и накрывает мою ладонь.
Я ошарашен, ведь она никогда раньше не касалась меня так интимно. Ее ладонь холодная, а рука все еще дрожит.
— Что случилось? Ты заболела? — шепчу я ей на ухо.
Она слегка качает головой, в уголках ее глаз появляются слезы.
— Мне очень жаль, — говорит она.
Я не успеваю понять, почему она извиняется, как начинается хаос. Моя мама кричит, мама Ланы визжит, и от этого шума у меня звенит в ушах. Я смотрю на маму, которая держит голову отца в своих руках.
Она безутешна.
— Тео, помоги! Он задыхается. — Я вскакиваю и подхожу к отцу. У него изо рта идет пена.
— Кто-нибудь, помогите! — кричит мать Ланы, пытаясь оказать помощь своему мужу, который находится в таком же бедственном положении. Какого черта?
Я смотрю на Нео; он кивает.
— Закройте этот чертов дом. Никому не выходить, — приказываю я, перекрикивая шум. Тело отца обмякает, и я вижу, как из него буквально вытекает жизнь. Я обнимаю мать и вывожу ее из комнаты. По дороге меня осеняет — Лана. Это она сделала. — Черт! — Она не двигается со своего места за столом, смотрит на безжизненное тело отца. — Мама, прости меня. Я найду того, кто это сделал. Я уничтожу того, кто это сделал, — обещаю я, прекрасно понимая, что не смогу этого сделать. Может, я и не люблю эту девушку, но она — одна из моих лучших подруг. Я никогда не смогу причинить ей боль.