— У вас есть ключ от коробки взрывного устройства? Рубильник заклинило.
Можно было не впихивать проволоку. Он сказал:
— Да, я его прихватил. Босс предупредил, что здесь можно ждать неприятностей. Вот, ловите!
Я вскрыл крышку, открутил рубильник, сделал вид, будто выправляю контакты, установил рубильник на место и прикрутил обратно качающийся рычаг. Но перед этим я повернул его на 180° так, что медные контакты оказались с противоположной стороны. Рычаг был таким маленьким, что под моей рукой ни Харгривс, ни Вильямс не видели, что именно я делаю.
У них и не было повода для волнений, потому что, по их мнению, я проделывал точно такую же операцию, как и в случае с коробкой включения взрывателя предыдущей ракеты. Я установил крышку на место и перевел рубильник в положение «Не заряжено». Отныне рубильник был включен, и достаточно было сработать реле, чтобы замкнулась цепочка самоуничтожения. Обычно предполагалось, что это произойдет по радиосигналу, при нажатии кнопки с надписью «ЭНАСУ» на пульте управления. Но, в принципе, можно было замкнуть цепь и вручную...
Я сказал Хьюеллу:
— Порядок, держите ключ.
— Не так быстро, прогрохотал он. Сделал знак, чтобы ему спустили лифт, поднялся к открытой в обшивке ракеты дверце и забрал у меня ключ. Попробовал перевести рубильник взрывного устройства, убедился, что он перемещается ровно наполовину своего хода в сторону надписи «Заряжено», перевел его в положение «Не заряжено», кивнул, положил ключ в карман и спросил:— Скоро уже?
— Пара минут. Окончательная установка порядка включения зажигания, и можно закрывать.
Лифт поскользил вниз. Хьюелл сошел, и пока мы поднимались, я шепнул Харгривсу с Вильямсом: «Перестаньте записывать. Оба». Гул электродвигателя заглушил мои слова, а говорить не разжимая рта мне было совсем нетрудно: левая сторона рта настолько раздулась, что двигать губами было практически невозможно.
Я наклонился внутрь ракеты, зажав в руке шнурок, оторванный от оконной шторы. Привязать конец веревки к сердечнику соленоида можно было за десять секунд, но с моей трясущейся рукой, помутненным взором и плохой координацией я провозился добрых две минуты. Потом выпрямился и начал прикрывать дверь левой рукой, пока конец шпура скользил по пальцам правой. Когда между краем люка в обшивке и дверью осталась щель толщиной в четыре дюйма, я наклонился к ней ближе, и Хьюеллу снизу должно было показаться, что я пытаюсь руками с двух сторон повернуть ручку, которая плохо поддается. Трех секунд мне хватило на то, чтобы два с половиной раза обмотать свободный конец шнура вокруг внутренней ручки. Затем дверь была закрыта, ключ в замке повернулся, и дело сделано.
Первый, кто откроет эту дверь шире чем на четыре дюйма, с усилием, большим полутора фунтов, замкнет цепь взрывного устройства, и ракета разнесется на куски. А если при этом сдетонирует и твердое топливо, как того опасался доктор Фейрфилд, то на куски будет разнесено все в радиусе полумили. В любом случае мне хотелось, чтобы дверцу открывал лично Леклерк.
Лифт опустился вниз, и я тяжело ступил на землю. Через раскрытые ворота ангара увидел ученых и некоторых моряков, сидящих и лежащих на берегу. Вооруженный охранник вышагивал в полусотне ярдов от них.
— Даете возможность приговоренным последний раз погреться на солнышке? — спросил я Хьюелла.
— Ага. Все упаковано?
— Полный порядок.— Я кивнул в сторону группы. Можно и мне с ними? Я бы сам хотел немного подышать свежим воздухом и позагорать напоследок.
Шалить не будешь?
— Да как бы я смог пошалить, черт возьми? Разве я похож на человека, от которого можно ждать неприятностей?
— Бог свидетель, нет,— согласился он.— Можешь идти. Вы двое,— это Харгривсу и Вильямсу.— Босс хотел сравнить ваши записи.