— Ты думаешь, он пойдет за нами? — спросил Джен.
— Что-то непохоже, что он собирался сделать это, — ответила Кира. -Стручковые люди говорили, что Скексисы всегда используют для охоты Гартимов, потому что сами в этом деле не очень разбираются. Нет, я думаю, они снова вышлют на разведку Кристальную Летучую мышь.
— Поэтому мы должны оставаться в лесу и постоянно находиться в укрытии деревьев, — ответил Джен.
— Что, навсегда?
— Если необходимо, — Джен посмотрел на нее. -Как ты думаешь?
— Рано или поздно они все равно найдут нас, — Кира пожала плечами. — В любом случае.
Она вернула стержень Джену. Он взял его и устало посмотрел на него.
— Да, — вздохнул он, — что делать с этим? Из-за него разгромили твою деревню. Я ненавижу его.
Он сел, размахнулся и выбросил стержень. Они услышали, как он упал в листья в другом конце просеки. Фузгиг собрался было кинуться за ним, но было слишком темно, и он передумал.
— Вещи не могут нести ответственность за что-либо,- заметила Кира. — Ответственность несут только те, кто использует их.
Джену стало стыдно. Он промолчал.
Кира уселась рядом с ним.
— Джен, — сказала она, — я знаю, что ты чувствуешь. В том, что произошло, нет твоей вины.
— Не будь меня, это бы не произошло.
— Это не одно и то же. С таким же успехом ты мог бы сказать, что это бы не произошло, если бы не я. Если бы я не встретила тебя на болоте, или если бы я убежала — кстати, я на самом деле собиралась убежать — деревня не была бы уничтожена. По крайней мере, не сегодня. Но в конце концов Скексисы и Гартимы будут править так же, как и раньше, и в любое время они могли бы обнаружить и уничтожить любую деревню. Ты, наверное, знаешь, они приходят и хватают Стручковых людей, чтобы превратить их в рабов.
— А как же Гельфлинги? Они уничтожили весь наш народ?
— Мне всегда твердили то же самое, — но за исключением меня Стручковые люди прятали меня и научили меня прятаться. А сейчас появился ты.
— Как ты думаешь, почему Скексис отослал Гартима прочь, когда тот был уже в нескольких шагах от меня п мог убить меня?
— Не знаю.
— Похоже, Скексис хотел спасти нас.
Кира грустно рассмеялась.
— Не могу поверить в это. Стручковые люди всегда говорили, что Скексисы никогда ни о чем, кроме себя, не беспокоятся.
— Предположим, они говорили это, потому что Скексисы постоянно тиранили их. Предположим, Скексисы относятся к Гельфлингам лучше.
— Я видела, как один из них убил мою мать.
— Да, — сказал Джен печально. — Теперь я не сомневаюсь, за кем пришли Гартимы.
— Нет, ты ошибаешься.
Джен закрыл глаза и стал обдумывать разговор. Вскоре его мысли стали одна за другой затухать, и он погрузился в глубокий сон. Кира легла рядом с ним и тоже заснула. И только луна беззвучно освещала их лица.
Джен проснулся от дневного света, и первое, что он увидел, было улыбающееся лицо Киры. Голова его покоилась на ее коленях.
— Где мы?
— Мы в безопасности.
— Как приятно это слышать в момент пробуждения!
Джен улыбнулся ей и сел. Пощупав руку, он вздрогнул.
— Как рука? — спросила Кира.
Джен осторожно пошевелил рукой вперед и назад.
— Уже лучше, — заявил он. — Думаю, намного лучше. Хотя иногда побаливает.
— Тогда не снимай повязку.
Джен осмотрел свою руку, покрытую зеленью, и усмехнулся. Затем он встал и взглянул на просеку. Фузгиг встал рядом и стал возиться в цветах.
— Ты спала? — спросил Джен.
— Конечно.
— С головой на коленях?
— Ты немного стонал, но это не помешало мне заснуть. Даже наоборот.
— Что это? — Джен пристально смотрел в другой конец просеки. То, что в темноте они приняли за рай низкого утеса, казалось фасадом развалившегося строения.
— Это дом Старцев.
— Старцев? — переспросил Джен удивленно. Его охватило странное чувство сродства с этим домом. — Кто они?
Кира пожала плечами.
— Не знаю. Так их называли Стручковые люди.
Казалось, она не хочет говорить об этом.
— Ты когда-нибудь видела их?
— Нет. Не думаю, что там кто-то живет.
Джен уже шел по направлению к разрушенному дверному проему. Он был очарован этими развалинами, где, как он убедился сейчас, был не один дом. Сквозь дверной проем он увидел другие стены и дворики. Камни были прекрасно отделаны, там и здесь виднелась резьба. Полы, там, где они не были засыпаны обломками провалившейся вовнутрь крыши, были, очевидно, изразцовыми.
— Джен, не входи! — голос Киры неожиданно стал напряженным.
— Почему?
— Мне не разрешали заходить сюда. Никогда.
— Но почему? В чем же опасность?
— Не знаю. Тебе на голову может обвалиться кровля. Стручковые люди никогда не входили вовнутрь. Однажды здесь произошло ужасное. Скексисы убили Старцев. Джен!
— Я должен, — Джен подразумевал именно то, что он сказал. В эти развалины его толкало не простое любопытство, а необъяснимое сродство с этим местом, которое он внезапно почувствовал. Он не мог понять, откуда у него это чувство. Его тянуло вовнутрь — это все, что он знал.
И словно в подтверждение его импульса, в листьях у порога лежал стержень, показывая острием в сторону развалин, как стрелка компаса. Джен колебался с секунду, затем решил не подбирать стержень. Он отложил это на потом. Он переступил через порог.
Джен оглянулся и посмотрел на Киру.
— Пойдем, — сказал он и протянул руку.
Она смотрела на него с сомнением и беспокойством.
Он повторил более настойчиво: — Пойдем, Кира. Мы должны посмотреть, что там внутри.
Слегка пожав плечами, кусая губы, она пересекла просеку. У порога она остановилась.
— Я боюсь, — забормотала она про себя, почти извиняясь.
Джен уже не слышал ее. Он повернулся и зашагал по развалинам.
Кира тоже заметила в траве стержень. Она подобрала его и положила в поясную сумочку. Затем, подозвав Фузгига и крепко вцепившись в него, она вошла в разрушенное строение вслед за Дженом.
Все, что Джен увидел, восхищало его своими пропорциями, мастерством отделки, искусностью украшения. Строения, хотя и были разрушены, обладали каким-то достоинством, благородством линий. Он шел по коридору, затем завернул в правое крыло. Дверные проемы открывали взору маленькие залы, где не осталось ни следа обстановки. Казалось, крыша покрыта чем-то растительным, возможно, ветвями, о чем можно было судить по остаткам мертвого дерева и прогнивших, истлевших листьев на полу. Кровля состояла из нескольких балок, да и то они сохранились в немногих местах. Пол повсюду был покрыт терракотовой плиткой. На некоторых плитках сохранились следы орнамента, но их было недостаточно, чтобы определить значение огромного узора. Окон было много. Во многих местах над перемычками окон и дверей стена была разрушена и напоминала собой амбразуры. Сквозь полы и стены начали прорастать кусты и трава; повсюду висела паутина.
Открытая арка за следующим поворотом вела в большую и светлую комнату, которую увидел Джен в самом начале. На стенах висели остатки некогда роскошно отделанного гобелена, превратившегося теперь в лохмотья. Самым потрясающим был стул удивительной овальной формы, расположенный у середины длинной стены. По размерам он прекрасно подходил Джену. Войдя в комнату, Кира застала его за чисткой этого стула от сгнивших листьев, плесени и паутины.
Когда он смел и выбросил эти наслоения времени, он обнаружил, что перед ним стоит скорее не стул, а трон. Казалось, он высечен из цельного материала, возможно, мрамора. Нет, он был сделан не из мрамора, а из более нежного материала, мягко блестевшего, как жемчужная раковина. Может быть, трон высекли из раковины гигантского моллюска? Не было заметно никаких скреплений. Филигранная выкладка из блестящего металла и драгоценностей вызывала у обоих Гельфлингов взрывы восторга. Кира начала помогать Джену очищать трон, а Фузгиг в это время обнюхивал углы огромной комнаты.