Это случилось во вторник, и теперь до конца дней, она будет ненавидеть вторники.
— Примите мои искренние соболезнования, — говорил доктор, когда Настя очнулась. — Мы сделали все, что смогли, но ваш муж получил травмы, не совместимые с жизнью. Крепитесь.
Настя кивала: «Да, понимаю, вы сделали все, что могли». Она дышала ровно и спокойно. «На самом деле это мне просто сниться. Мишенька жив».
К ней подошла медсестра и протянула сверток с документами и одеждой мужа.
«Так это не кошмарный сон? Это явь. Мой муж ушел навсегда»…
Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Да, сейчас Настя чувствовала себя мертвой, хотя ее тело продолжало двигаться, дышать. Она умерла морально, жизнь потеряла для нее смысл.
Вдруг кто-то коснулся ее. Она вздрогнула, оглянулась. Перед ней стоял Сережа, брат мужа.
— Настенька, прости, если испугал тебя. Дверь не заперта. Это такая трагедия, ты давай-ка ложись спать. А я здесь приберусь и переночую на диване. Знаю, твоему горю никто не поможет. Но надо жить… Все рано или поздно умрут…
Настя застонала.
— Но почему это произошло с ним? Ты же в своей лаборатории изучаешь генетику. Почему так?
— Не забывай, наши родители тоже погибли в автокатастрофе. У Миши могла быть программа раннего ухода из тела.
— Сережа, я уверена, Мишу убили. А полиция не хочет этим заниматься. Ты же знал его. Разве мог он употреблять наркотики, да еще в такой дозе?
— Не знаю, Настя. В последнее время мы практически не общались, и ты знаешь, почему. Не скрою, ты всегда нравилась мне, и даже больше, чем нравилась, с того первого дня, как увидел тебя…
— Сережа, как ты можешь сейчас говорить об этом?! Уходи, я хочу побыть одна!
Сергей попытался обнять Настю. Она сжалась. Ей были неприятны эти объятия. Он отстранился.
— Прости, Настенька. Я понимаю тебя…
— Ты, Сережа, ничего не понимаешь. Миши больше нет. Я теперь ненавижу Бога! Зачем он забрал моего мужа?
— Настя, на этот вопрос ответа ни у кого нет. Ты только знай: я всегда рядом и приду на помощь, как только позовешь.
— Сейчас мне не нужна помощь. Прошу тебя, уйди.
Сергей покинул квартиру, осторожно прикрыв за собой дверь.
В этот вечер Настя напилась. У них в квартире было много бутылок виски — Мишина коллекция. Она налила себе полный стакан и выпила залпом. Жидкость обожгла горло, прошла по пищеводу, и почти мгновенно окружающий мир стал меняться.
Не раздеваясь, она повалилась на кровать и забылась тяжелым сном.
Глава 8
До встречи с Михаилом Настя никого не любила, в том числе родителей и себя. Росла хрупкой, болезненной. Если вспоминала детство, то обязательно больничные палаты. Ее отец был дипломатом в Англии, поэтому семья жила в очень хороших условиях, не зная бед и тревог.
Один раз в год они улетали в Россию. Настя воспринимала эти поездки как наказание. Потому что ее родители в России резко менялись. Две семьи бабушек и дедушек проживали в небольшом поселке, ненавидели друг друга и делали все возможное, чтобы поссорить своих детей. Настя, в свою очередь, ненавидела своих дедов и бабусь, считала дни, когда их семья вернется в Англию.
Родители постоянно ругались, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Это заставляло Настю уходить из дома. Обычно она отправлялась на реку и гуляла по берегу, где под действием свежего воздуха, красивой природы у нее словно отрастали крылья. Часами смотрела на беспокойную темно-коричневую воду реки, и ее сердце наполнялось каким-то смутным желанием.
В это время Настя открыла для себя Достоевского. В его книгах отражалась та самая тоска, что жила в ней. Насте хотелось стать значительной, известной, чтобы все люди, проходя мимо, узнавали ее и шептали: «Да, это та самая Анастасия»…
Она училась в английской школе, но, из-за пропусков занятий по болезни, постоянно отставала от сверстников. Замкнулась в себе, создавая свой мир, полный фантазий и грез. И никого туда не пускала. Картины жизни создавала в своей фантазии, и они совсем не походили на настоящую жизнь.
Когда ей исполнилось пятнадцать, ее тело из девичьего превратилось в женское. Настя часами стояла перед зеркалом, с отвращением рассматривая свое отражение. В душе чувствовала себя неотразимой, сводящей мужчин с ума своей красотой, но зеркало, злейший враг, показывало другое. В отражении она видела прыщавую девицу с рыжими кудрявыми волосами, которые невозможно выпрямить, и безобразным широким ртом. Ее нос из маленького и курносого вдруг превратился в большой и, как ей казалось, продолжал расти.