— Знаю.
— И ты не отступишься от своего?
— Нет.
Плечи Мериссы поникли. Она подошла к Ангелару, внимательно вглядываясь в его мертвенно бледное выражение лица.
— Боян достал нужный ящик, заточил ножи и скальпели. Сейчас я намереваюсь заступить на пост. Мне постоять и посторожить тебя?
— Не стоит. Дверь покамест не запирай. Я тоже сегодня собираюсь выйти и прогуляться.
Охранник еле заметно выдохнул. Черный плащ вновь расправился за ее спиной.
— Поняла.
Колокол раненого собора отбил второй удар, и в центре наступил момент, когда большая часть живой массы выходит на улицу. Люди толкались, пытаясь пройти по тесным улочкам, а повозки и кареты неслись вперёд, лихо заворачивая на поворотах. По внешнему виду и не скажешь, что только три дня назад весь город был объят огнем, напоминанием об этом служили Группы жандармов продолжали патрулировать по мостовым, держа свои шпаги наготове. Осенняя грязь лежала плотным ковром, в котором увязнуть мола даже лошадь. Мутные ручьи несли с собой не только камни и фекалии, но и обугленные щепки. Дома были словно стены лабиринта, а из их окон доносились всевозможные звуки: плач ребенка, пьяные крики, весёлый смех, пианино. Как всегда, жизнь снова пробилась сквозь трудности.
Ангелар прогуливался по Шелковой, держа свой курс к зданию Торговой гильдии. Внезапно, какая-то неосторожная хозяйка с первого этажа выставила противень с горкой пирожков, прямо над головами прохожих. Соблазн был так велик, что лаборант не выдержал и таки урвал парочку вкусностей. Теперь дорога стала ещё веселее, и благо здесь мостовая не расплылась вязким болотом.
Расположение Сиреневой улицы было довольно интересным: все проулки к ней шли через небольшие лестницы, то есть находились намного ниже уровня главной дороги. Данный раздел города был одним из самых благоустроенных. Все стоки были построены грамотно, со знанием дела, а сады стояли на живой почве, которая уходила далеко вниз, к самой подошве Двелла. Сейчас, когда уже через пару дней календарь снова перевернет свой лист, былая красота сменилась на безмятежный сон, в ожидании нового возрождения.
Веридия ожидала Ангелара, беспокойно меряя шагами большую гранитную лестницу Торговой гильдии. Как только силуэт серой накидки замаячил на горизонте, она остановилась у подножия. Взмахнув рукой над всей толпой, девушка снова взбежала вверх по ступеням. Стоило юноше подойти к своей подруге, как та его одарила канонадой быстрых и весьма нелестных слов.
— Ты — олух! Как можно было так долго идти сюда?.. Ты опоздал на двадцать минут! — Вот те немногие слова, которые возможно было различить в ее гневной скороговорке.
— Рад тебя видеть. Знаешь, когда ты бранишься, тебя сложно воспринимать всерьез, больно мило ты выглядишь… Может, мы не станем больше задерживаться?
— Ох, неужели ты только сейчас заторопился?
— Лучшего времени просто не сыскать. Дамы вперед. — Некромант раскрыл перед собеседницей дверь.
— Мог бы просто заткнуть меня. Ладно, пойдем, откроем твой личный счёт, а затем я переведу тебе нужную сумму.
Ничего не изменилось с последнего визита Ангелара. Мощные стены, обитые богатым и древним деревом — все осталось как прежде. Можно сказать, что все опасения оказались напрасны, ведь гильдия живет в своем узком мирке, где человек ценится за его тугой кошелек. Приветливый шум как всегда встречал ранее, чем прислуга на входе. В этот день большая часть столов была свободна, а торговцы и ростовщики столпились около большой таблицы, на которой висели множество мелких дощечек, каждая со своей цифрой. Молодой парень на длинной лестнице менял дощечки, либо уменьшая числа, либо увеличивая. Глядя на недоумевающего Ангелара, девушка остановилась посреди зала и стала пояснять:
— Эта таблица — Она показала на нее пальцем. — показывает курс обмена валют. Каждое значение подписано, чтобы было легче разбираться. Пойдем скорее, нас уже заждались.
— Не торопи. Почему все смотрят на нее?
— Обычное дело, просто… Хм… Похоже, наши орены подняли свою цену. — Девушка пожала плечами. — Ну, разгром церкви и отмена десятины положительно сказались на экономике, так что можно спокойно выдохнуть.
— Безжалостный вы, однако, народ купеческий.
— Только узнал? — Веридия ухмыльнулась.
Прошел целый час, прежде чем я вышел из банковского кабинета. Это был сущий кошмар: тощие бюрократы из меня все соки выпили. Бледные и худые, точно нежить какая-то! Сил и так толком не осталось, а тут еще это испытание. Перед глазами продолжали плавать захудалые бумажки, сухие подписи, сложные буквы и циферки. Когда мне все-таки довелось увидеть солнечный свет, я облегченно вздохнул.
— Как же я замаялся! Никогда больше не вернусь в тот душный склеп!
Мой спонсор упал на ступеньки перед парадным входом в гильдию, распугав городских голубей. Она обхватила руками голову и тихо застонала.
— Чёрт побери, кто же знал, что ты в банковском деле полный ноль…
— Небо упаси! Никогда больше не хочу заниматься подобным.
Мимо на полном ходу пронеслась скрипучая коляска. Возничий нещадно гнал лошадей вперед, не замечая, что на колеса была намотана собака, точнее ее остатки. Глядя на все это, Веридия зевнула и скучающим голосом спросила:
— Что же, тогда я пойду? Я устала и хочу домой.
— Что?.. Кхм, прошу подождать. Я предлагаю навестить одно место, где можно будет спокойно пообедать и отдохнуть.
— Не против, но только если ты платишь.
— Разумеется.
— Тогда показывай… — Она встала, широко раскинув руки и потянувшись. — Я бы сейчас хотела выпить чего-нибудь покрепче! Скажи, ты знаешь толк в выпивке?
Мои губы непроизвольно растянулись в ухмылке.
— Лучше всех в этом городе. Алкоголем обеспечу, не бойся, а покамест нам надо держать путь к "Быстрому страннику".
— Запивал свое одиночество? А может быть ты просто ценитель дешевого пива?
— Нет. Если я пью, то хочу забыть обо всем, что видел… Или же то, что мой разум понять не может.
— То есть всю свою жизнь? — Девушка подколола меня.
— Скорее смерть.
В харчевне было мало народу, а потому я выбрал свой любимый стол — в углу, за прикрытием деревянных бортиков. Все общество посетителей составляли только два жида-ростовщика, да пьяная в стельку куртизанка, которую сейчас лапала группа молоденьких отроков. Хозяин радушно поприветствовал нас, предлагая свои лучшие блюда. Лицо старика было более уставшим, чем обычно, так что я заказал самое дорогое, что предлагало здешнее меню. Хоть как-то поблагодарю его за работу.
— Спасибо, мил человек! Давненько у нас так не затаривались.
— Отнюдь. Благодарю за ваши труды. Надеюсь, ваше заведение будет процветать.
— Ага, как и я, буду молиться, что вы не устроите здесь драку.
— Ах, вот оно что…
И как мне это воспринимать?
— Держите вашу еду, и сидите тихо, пан грубиян. — Мне пихнули в руки поднос, отталкивая как можно дальше от стойки.
Поблагодарил, значит. Вновь со мной сработало правило: не делай добра — не увидишь зла. По крайней мере, куском мяса и коньяком не обделили. Зато вид у Веридии был очень довольный, прямо-таки светилась изнутри. Не ясно, что послужило причиной ее радости, однако подлый червь сомнения уже закрался в душу. Да и с такими людьми довольно сложно иметь дело, ведь разговор с ними превращается в некую дуэль. Не отдохнешь, не побеседуешь культурно, все какой-то скрытый подтекст. Однако сейчас девушка мечтательно смотрела в потолок, сложив ногу на ногу.
— Ты знаешь, — сказала она, услышав мои шаги. — это очень удобно, что мы сейчас здесь можем поговорить наедине… О, обед!
— Да, приятного аппетита. — Я сел напротив и скрестил пальцы. — Итак, в чем дело? Не на мое лицо поглядеть ты сюда явилась, верно?
— Не надо быть таким скептиком. Откуда тебе известно, что у меня на уме? Даже я не догадываюсь, какая причина сейчас тебя беспокоит… И не надо так удивленно смотреть, по человеку легко видно, когда его терзают тяжкие думы.
— Пускай эта причина останется в тайне. А твои помыслы тоже легко раскусить: деловой разговор за бесплатным обедом. Что может быть лучше?