— Конечно! — Алерайо счастливо улыбнулся. — Все ждал, когда ты меня об этом попросишь. Кхм… Поскольку ты, Гречка, родом из Двелла, был арестован и помещен под подозрение, по обвинению в шпионаже и дезертирстве. Ты был поставлен перед нами, Гречка, инквизитором и судьями, после чего допрошен и предупрежден нами несколько раз, законным образом, разумеется. Теперь, ты должен бла-бла-бла — я, упомянутый инквизитор, Гречка, приказываю и советую тебе единожды, дважды и трижды, согласно закону, под угрозой смерти, поклясться перед нами на именах Солнечного Огня и Неба во время судебного процесса, просто и строго, без условий и оговорок против закона и рассудка, принять свое решение достойно, без апелляций. Спрошенный как свидетель, ты сказал все, что знаешь, знал, видел, веришь или верил, касательно ереси и, особенно — об ошибках, ошибочных или раскольнических верованиях, относящиеся к грехам ереси. И из милосердия и благодати, я даю тебе срок от этого часа до следующей минуты, помолиться перед Всевышним. По истечении этого срока ты примешь свою смерть, однако причину я предоставляю на выбор судье Ангелару, на чью территорию ты так вожделенно пытался проникнуть. Этот приговор дан в таком-то году, в такой-то день и в таком-то месте в присутствии Тройа Джавалли, Ангелара, Бесфамильного, сына Ежевики и меня, святого инквизитора и коадъютора Алерайо Элиэнуса. Привести приговор в исполнение!
Я заканчивал сшивать надрезы на голенях. Работа закончилась, а не любоваться ей мне было просто не под силу. Передо мной лежал труп, с вырезанными на коже символами и иероглифами. Сухожилия, которые я вынул из рук и ног, лежали на полу, рассыпавшись, как разваренные макароны. На их место мне удалось внедрить усиленные, снятые с разных животных: лошадей, волков, медведей и других. Комбинируя эти белые волокна между собой, возможно получить намного более совершенные конечности, которые способны поднимать тяжелые грузы, во много раз превосходящие вес человека. Кости ног также были извлечены; я их стер в мелкую муку — на всякие нужды. Теперь, на месте старых, непригодных для труда палочек стояли стальные прутья, скрепленные подшипниками на месте колен.
К такому проекту я готовился очень долго. Моей основной задачей было создание идеального работника, которые не будет знать усталости или износа. Именно поэтому оказалось необходимо усовершенствовать слабые, данные природой мышцы и суставы.
— Sed vade, et nomen Mors!(1)
Символы на коже пациента засветились зеленым, призрачным светом, и он поднял голову. Его уста были зашиты его же собственными сухожилиями.
— Отлично, а теперь встань и пройдись по моргу.
Зомби уверенно поднялся на ноги. Тяжко шагая по каменному полу и клацая железом, он с такой же легкостью преодолел все препятствия. Деревянные крышки гробов ломались, стоило этому чудовищу наступить на них. Внезапно, дверь открылась. В проеме показалась Аврил.
— Извините, вас все ждут для дальнейшего обсуждения плана.
— Да, сейчас подойду. — Кивнул я. — Слушай… Как все закончится, позови сюда этих нерадивых строителей. Они же до сих пор не выполнили свое задание?
— Нет.
— Отлично. Приведи их сюда под предлогом… Выдачи аванса за столь усердную работу.
Теперь, когда известно месторасположение наших противников, можно приступить к следующей стадии. Наконец-то я обзаведусь совершенным оборудованием и новыми пациентами.
__________________________________________________________________
ГЛОССАРИЙ
(1) Sedvade, etnomenMors! — Восстань, именем Смерти! (лат.)
Глава 23
Последние вопросы на собрании отпали только поздним вечером. Ближе к одиннадцати часам была создана более-менее сносная стратегия борьбы с вражеской лабораторией. Меня до сих пор терзали смутные сомнения, однако это намного лучше, нежели не иметь плана вовсе.
Если сильно не распространяться, то он основан на подготовке к быстрой и внезапной атаке, который придётся сразу по источнику всех проблем. Первая стадия — накопление нужных средств, необходимых на карательную операцию. От успеха этого этапа зависят дальнейшие действия. Вторая стадия — разработка стратегии боя. Со всеми силами и средствами, что у меня… в смысле, у нас будут, мы возьмём Кожишку прямо там, в подвале его особняка.
Я долго ещё думал над тем, как это будет выглядеть, каких людей стоит привлечь, однако Тройа решил проведать мой бар. Поздним вечером, сразу после собрания.
— Думаю, что его могли уже давно разнести в щепки, пока мы с тобой мило беседовали. — Сказал он. — Тебя не было почти три дня, и мало ли, что могло случиться.
— Не лучше ли подождать до утра? — Возразил я ему. — Я после операции и собрания совсем никакой, к тому же, ночью выходить довольно опасно.
— А что ты предлагаешь?
— Ну смотрите, поутру идём к Арене, часов этак в одиннадцать, пока народу на улице ещё не прибавилось.
— Дурень! Темнота — это самая малая проблема, а заострять внимание — тебе дороже и обойдется! — Старик хлопнул меня по плечу тяжёлой рукавицей. — Пораскинь мозгами: в толпе всегда легче затеряться, а сумерки скроют наши лица. Наверняка и шпионы наши к этому времени совсем замаялись, кружку пива не пропустили, все дела. Нужно идти прямо сейчас! Заодно я попробую твое пойло на вкус.
— Могли бы здесь попробовать!.. Мне стоит звать Мериссу?
— Нет. Группа из двух человек всегда предпочтительнее, чем весь отряд. Ну, всё! Пятиминутная готовность, нужно торопиться, сегодня идеальный вечер!
И он удалился, поправляя ремни на своих доспехах.
Почему-то, в присутствии этого Джавалли я вновь почувствовал себя… студентом? При всем уважении к нему, такое обращение мне не понравилось.
Длинными морозными ночами Двелл казался самым тихим местом на земле. Летом в нем жизнь кипит круглые сутки, и даже я раньше гулял с Виктором до самой полуночи. А в зимний сезон, когда приходят метели с далеких северных гор, такое практически невозможно. Все разумные люди сидят у очага, вытянув ноги, пьют горячий эль или чифирь… Но весь город словно сошел с ума.
Мы направлялись к Арене с улицы Кёнса, как вдруг перед нами возникла плотная стена. Огромные толпы горожан, одетых только в белые льняные одежды, двигались к соборной площади. Несмотря на сильный ветер, взрослые, старики и даже дети несли в руках маленькую красную свечку.
— Тройа! — Прокричал я, пытаясь перекричать религиозное шествие. — Надо найти другой путь! Сегодня же собирались избрать нового патриарха, так просто через них не пробиться!
— И не нужно! Пойдем вместе с ними, а там уже уйдем, куда надо! Смотри и учись!
Рыцарь смело зашёл в толпу, после чего, незаметно стащив у одного из фанатиков потрепанную простыню, накинул поверх доспеха, как шаль. Нагнать его мне не составило труда, ведь движение потока было, мягко скажем, заторможенное. Однако, пройдя всего пару улиц, я понял, что же привело сюда всех людей. Они злились.
Если честно, за последние несколько дней я уже слишком часто стал появляться в таких сборищах. В последнее время у меня плохое предчувствие разыгралось, надо бы как-нибудь взять перерыв. За стаканом водки. Как раз день рождения недалеко.
— Похоже… Похоже, что сегодня довольно важный день! Да вы гляньте! Сколько недовольных!
Тройа распихивал перед собой верующих, позволяя мне протиснуться сквозь кучу.
— Да что там важного?.. Опять людей за нос водить будет, вот и весь патриарх! А то, что им раз в жизни что-то не понравилось, не делает из них людей! Как было стало овец, так никуда и не делось!
— Не сказал бы! — Прокричал я, пытаясь протиснуться между телегой и жирной, заплывшей бабкой. — Все равно это важно, даже для нас!
Остановившись за углом, старик взял небольшой отдых. Мимо шла целая группа детей со свечами, из-за чего все люди выстроились в живой коридор.
— Ангелар, да ты глянь! Они же малюток используют, чтобы бросить вызов. Пользуются детской невинностью под предлогом наставления на путь истинный, а потом удивляешься, почему это твое чадо растоптали! — Затем он показал на собор, где на высоком постаменте стоял Патриарх и его инквизиторы. — А то, что ты говорил о важности — брехня все это! Просто все приучены, что: "Смена лидера всегда несёт перемены." Ха-ха-ха! Ничего глупее ещё не слышал! Мы топчемся на месте вот уже который век подряд, но продолжаем верить, будто все станет хорошо. Вот он менталитет человека — надежда умирает последней! Жаль, что никто до сих пор не может уяснить простые вещи… Был бы ты на войне, парень, то сумел бы понять меня. Там ты навсегда забудешь о надежде, судьбе или боге.