К тому времени Ангелар окончательно оклемался от вина и сейчас желал смыть всю грязь, скопившуюся за полгода. Рядом с ним Зед в предвкушении чесал свою гриву.
— Да, парень, не думал, что когда-нибудь окажусь в подобном месте… Это место где все богатеи смывают с себя грязь. Как думаешь, что будет, если здесь отмоемся мы, а?
— Нам здесь пятки целовать будут с такими деньгами. Как известно, грязь к грязи не липнет, так что мы здесь еще вполне себе чистые… Ха-ха, здесь в качестве платных услуг есть даже аренда парилки и купальни! Да, сегодня мы почувствуем вкус жизни вельмож! — С этими словами некромант отправился оформлять заказ. Глядя, как стойке направляется мертвенно-бледный господин и пьяница из подворотни, низкорослый, уродливый слуга икнул от испуга. Кинув ему под ноги мешок, полный золота, Ангелар прокричал на всю приемную. — Я арендую эти термы! Всех оставшихся посетителей гнать мокрыми полотенцами сию секунду! В нашу купальню отправить слуг, которые отмоют наши уставшие тела, виночерпиев с самым лучшим вином, музыкантов! Если вы еще не поняли, то поясню: я покупаю все ваши услуги!
Алхимик захохотал, так сильно, что даже начал срываться на кашель.
— Ха-ха! Теперь все паны внутри — просто грязь!
Стоит ли говорить, что все требования лаборанта исполнили в точности, как он заявил. Всех несчастных посетителей стража терм выставила прочь в одних полотенцах. И если некоторые решались высказать претензии или, что хуже, сопротивляться, то те получали в свои толстые бока колкий удар копьем. С громким, злобным смехом Ангелар зашел в купальню, где на арфах играли обнаженные девушки, а его, с поклоном до самой земли, приветствовала вся прислуга, словно тот — потерянный сын императора.
В начале, гости заперлись в парилке с вместе вином. Когда слуги через два часа решили постучать в дверь, чтобы узнать, не умерли они, оттуда послышались крики:
— Вина!
— Еще вина!
Рыжую копну алхимика отмывали на протяжении часа, а пыль и пот водопадом стекали с него. Получилось даже так, что на него не хватило всего имеющегося в купальне мыла, из-за чего пришлось вскрывать новый ящик. Зед остался крайне недоволен подобным обслуживанием. В итоге, после сотен извинений, он заставил одного виночерпия бежать до таверны, чтобы ему купили светлого вина.
Горячая вода и алкоголь действовали на некроманта, как сладкая колыбель. Перед глазами клубился пар, а воображение рисовало сказочные силуэты. По личному распоряжению, его чресла отмывали сразу три молодые служанки, а еще две расчесывали волосы и стригли отросшую бородку. Все его исхудалое тело оказалось вымыто до идеального состояния, отчего бледная кожа стала похожа на мрамор. Голос в его голове почти затих, пламя азарта в глазах утонуло в блаженстве от созерцания женских прелестей. Но этого Ангелару было все еще мало. Простого созерцания оказалось явно недостаточно. _Чи тай на К ни го ед. нет_
Ближе к девяти, оставив после себя пустые склады вина и мыла в термах, некромант с рыжим алхимиком направились в последнее место, где еще не бывали.
Любой житель Боярской улицы без труда мог ответить на вопрос, где здесь самый красивый дом. Построенный из крепких красных кирпичей, среди всех жилых строений он был самым высоким. Над покатыми скатами крыши возвышалась островерхая башенка с красивым флюгером. Его фасад и фундамент украшали лакированные, деревянные панели, покрытые резными узорами цветов и бабочек. Стены первого этажа украшали витрины, постоянно задернутые тяжелыми, бардовыми гардинами. При свете дня за ними невозможно что-нибудь разглядеть, однако, когда сумерки опускаются на город, то дом начинает озаряться внутренним светом, а на ткани появляется темный силуэт танцующих женщин. Последней остановкой и одновременно ночным приютом господина Дарадо был знаменитый на весь Двелл Красный фонарь Боярской улицы.
Пробившись через толпы свиноподобных, богатых зевак перед витринами, Ангелар и Зед вошли в бордель. Их взору предстал самый настоящий дом платной женской любви. В общей гостиной сидели еще более толстые чиновники, вельможи, которые пили вино, обнимались с молодыми девушками, ели виноград из их нежных ручек. В углу комнаты за роялем сидела пианистка, игравшую медленную мелодию. Рядом с ней стояли двое толстых мужчин, ласкающих ее в таких местах, отчего она иногда невольно вскрикивала, а по плечам проходила дрожь.
Заказав комнаты в башне и самых красивых куртизанок, Ангелар остановился здесь на ночь. Последней его мыслью перед тем, как он заснул на перине, в обнимку с обнаженной красавицей, было то, что в мире все имеет свою цену. Наконец его жажда насытилась, и он заснул спокойным сном.
Глава 31
Далеко за горизонтом сгущались темные тучи. Время близилось к десяти, и коменданты уже готовились выступить на еженощный дозор. Медленно Двелл погружался в сон, на его безлюдных улицах остались только фонарщики, угрюмо выполняющие свою работу, да подозрительные личности, которые старались укрыться в тенях узких переходов. Близился комендантский час.
Однако в окнах замка Канцлера продолжал гореть свет. Инквизиция не имеет права уснуть или уйти на выходной. За толстыми стенами крепости часовые без устали обходили длинные коридоры, петляющие лестницы башен и склады с продовольствием. Юридический отдел проводил плановый подсчет казны, а отдел по связям с общественностью готовил новую пропагандистскую акцию Патриарха. Даже глубоко под землей, в сырых подземелиях Инквизиции, кипела бурная деятельность.
— Канцлер Венисий прибудет с минуту на минуту! — Суетился Родион Вышь. — Его Святейшейство редко награждает нас своим личным визитом, а потому все должно быть идеально. Пошевеливайтесь, сволочи! Быстрее, а не то все здесь ляжем под нож наших врачей!
Родион Вышь — главный Палач под началом Канцлера, начальник Тринадцатого отряда, а по совместительству еще и смотритель местной темницы. Его страх обуславливался тем, что на нем лежала ответственность представить первых солдат Семнадцатого отряда, Истребителей врагов государства.
В этот момент, в соседней комнате, беспокоилась за свою жизнь другая, не менее важная личность. Внутри временной операционной Тиберус Картусс заботливо раскладывал скальпели и тесаки для плоти на белой простыне. Рядом с ним работал его небольшой Десятый отряд полевых врачей, состоящий в основном из талантливых выпускников Университета Вечной жизни.
— Если все пойдет в точности согласно нашим планам, то есть вероятность получить разрешение на более смелые изыскания в области… медицины, кхм… Получим добро, и тогда можно будет плотно углубится в изыскания строения человеческих тел. Только бы все вышло, лишь бы сработало…
— Не волнуйтесь, господин коадъютор! — Принялся успокаивать его один из аспирантов. — Уверен, Канцлер по достоинству оценит ваши заслуги.
— Так-то оно так, но… Нет, все-таки немного криво… — Тиберус вновь поправил маленькие ножнички на столе. — Идеально! Все должно быть идеально!
Двери операционной открылись и внутрь вывалился один Инквизитор. Запыхаясь, он хрипло прокричал:
— Господин!.. Господин коадъютор!.. Венисий… Канцлер идет!
Глаза Главврача за толстыми стеклами очков округлились от испуга, отчего он принялся кусать свои пальцы.
— Парни! Свет, нужен свят по ярче! Раздуйте огонь… Заправьте масло в лампы! Угол освещения должен составлять ровно сто градусов, ни на минутку, даже секундочку больше! Прошу вас, все должно быть идеально… Скажите, как мои волосы?.. Нет, эта прядка, она все портит… Я правда хорошо выгляжу?
На лестнице послышались шаги. Тяжкие сапоги со шпорами клацали по камню, многократно усиленные жутким эхом. Весь Тринадцатый отряд вытянулся в шеренгу по обе стороны от двери в пыточную. Волнуясь, Родион достал из кармана платок и принялся вытирать свою лысину от пота. В проходе появилась широкая тень…