— А что-то интересное случалось? — Допытывался я до него. — Нечто, о чем могли все позабыть или никто не воспринял всерьез?
— Нет, ничего такого. В качестве бонуса, за гостеприимство, конечно же, скажу, что Инквизиция притихла. Известно, что новый Патриарх — марионетка Венисия, а тот сейчас всем льет воду в уши на проповедях. Все стихло, это-то и странно. Хотя нет… Вот недавно, двое бешеных богатев веселились у бояр на холме.
— Кхм, нет, богатеи и их тараканы меня не интересуют. Впрочем, новость с Инквизицией тоже кажется не слишком важной, так что в приоритет ее брать не стоит. Ну… Раз мы со всем разобрались, я хочу купить у вас эти трупы. Во сколько мне это выльется?
— По тысяче золотых за каждого. — Заявил гоблин.
— По рукам.
— Приятно, приятно с тобой иметь дело, хе-хе. Хоть кто-то здесь понимает всю важность информации!
Как только гости скрылись во тьме туннеля вместе с моим золотом, я вернулся обратно в морг. После рассказа Галликса меня вновь охватило беспокойство, сравнимое с тем, когда Румил только начинал вести войну против лаборатории. Перспектива испытать новые кошмары, убытки в живой силе и деньгах мне сильно не нравилась, потому теперь охрана находится в состоянии полной боевой готовности. Время отдыха Мериссы было урезано вдвое, на что она дико возмутилась, а в каналах теперь дежурят сразу четыре мертвеца вместе с Бояном. На артели Зед получил разрешение ввести двадцатичетырёхчасовую смену, чтобы оборот товара, не смотря на возможные убытки, увеличился вдвое. Мне же самому пришлось запереться в морге на ключ и, в добавок, очертить вокруг операционного стола защитный круг. Я надеялся, что к помощи того мелка, купленного на Шабаше, мне никогда не придется прибегнуть, однако передо мной лежали два неопровержимых доказательства существования другого некроманта, который мог бросить мне вызов. От подобных мыслей меня пробивала дрожь от макушки до самых пят.
Тем не менее, заготовив как можно больше пергамента и чернил, я приступил к работе с одним из трупов. Вскрыть его доспехи оказалось не так просто, как могло показаться в начале, ведь красный мундир разорвался только после того, как по нему десять раз прошлись мясницкой пилой. Довольно интересным оказался тот факт, что экипировка мертвеца принадлежала Инквизиции, так как на правом плече отчетливо виднелся их герб, вышитый золотой нитью. Если Канцлер в своих казематах и в правду, на полном серьезе, начал творить подобных солдат, то у всего Двелла появился веский для беспокойства.
Когда мне все-таки удалось избавиться от всех одежд на теле, мне пришлось в очередной раз убедиться, какое произведение искусства попало ко мне. Не покладая рук, я вел подробную запись с иллюстрациями, чтобы в дальнейшем ничего не пропало зря. С такими знаниями можно шагнуть на новый уровень шитья зомби!
Голова данного товарища представляла из себя нечто невообразимое. Лоб и затылок были укреплены листами из самой прочной стали, которые крепились к коже сотнями аккуратных, маленьких стяжек. Лицо, лишенное век, губных и щечных мышц выглядело весьма угрожающе, словно постоянно скалилось в злобной ухмылке. Все зубы надпилили до состояния острых, как бритва, клыков, хотя не было сомнений, что они изначально принадлежали человеку.
Я взял в руки крючок, примерился, как если бы хотел забить гвоздь в крышку гроба, после чего вогнал его через нос. Череп поддался, а из второй, незанятой ноздри, хлынула кровь вместе с сероватой жижей. Около пяти минут пришлось аккуратно шерудить крюком изнутри, а потом разрезать кожу на лице. Словно повторяя опыт мастеров бальзамирования прошлого, я вынул мозги мертвеца, практически без повреждений. Исследования показали, что их владелец еще при жизни прошел довольно болезненный курс лоботомии. Лишь на одну голову у меня ушло пять свитков пергамента.
Торс оказался не менее интересным. В брюхе этого бедолаги, между кожным покровом и мышцами пресса, оказалось вшито множество стальных пластин от ламеллярной кирасы. Чтобы добраться до внутренностей, пришлось избавиться от всех брюшных мышц, а ребра так и не удалось разрезать. Вместо них пила издавала характерный звук трения металла о металл. Как Инквизиции удалось сделать стальные ребра — сплошная загадка.
С внутренними органами все оказалось несколько проще, от чего я испытал небольшое разочарование. Все пространство внутри напоминало корзину с бельем, которое было забито под завязку. От щитовидной железы, селезенки, почек, около семи футов кишечника просто избавились, запихнув вместо них два говяжьих желудка. Вскрыв их, я обнаружил, что кислотность внутри увеличена искусственным путем, из чего можно сделать вывод, что данный индивид не способен переварить только гвозди. Сердце и легкие оказались не тронуты.
Конечности представляли из себя более улучшенную версию моих собственных изысканий, в форме более глубокого внедрения сторонних, донорских мышц, из-за чего физическая сила одного такого товарища достигает колоссальных размеров! Он один стоит пяти моих зомби. Кости в руках и ногах были заменены на толстые стальные пруты.
Исследования одного только трупа заняли у меня два дня без еды и отдыха. Моя усталость к этому времени уже не знала границ, однако все это ничто, по сравнению с ценностью моих записей. Когда в лаборатории подходила к концу третья по счету смена, длиною в целые сутки, в дверь морга кто-то постучал. Набросив на операционный стол старую, испачканную в крови ткань, я вышел из защитного круга и выглянул наружу. На пороге меня встретил Зед с чумной маской на лице.
— Парень, ты третьи сутки сидишь и копаешься в том трупе! — Прохрюкал он из-под нее. — Пойдем в библиотеку! Рабочие как раз устраиваются отдыхать, я только что открыл вытяжку.
— Только захвачу мелок.
Когда все приготовления были завершены, а треть площади библиотеки находилась внутри круга, я со спокойной душой сел вместе с алхимиком за стол. После трехдневной голодовки любая, даже скромно приготовленная еда превращалась в кулинарный шедевр. Полагаю, битва с конкурентом подобных масштабов скоро превратит меня в высушенный лист бумаги.
— Ладно, Ангелар, что же такого интересного ты накопал у себя в морге? — Спросил меня Зед, после того, как я утолил первый голод. — Зачем ты дал добро на длинную смену? Есть, о чем рассказать?
— Имеется. — Ответил я, отхлебнув чая из кружки.
— Так что?
— У нас появился соперник с самой неожиданной стороны. Похоже, что Инквизиция все это время работала над идеальными солдатами для своей армии. Буквально на днях этих молодцев откопали среди горы трупов зеленокожих. Все были при оружии, однако убить вся эта толпа смогла только двоих зомби.
— Ха-ха, вот ведь, нихрена себе! Ты же сейчас не шутишь?
— На их мундирах золотом по красному красуется эмблема Инквизиции. Единственный вопрос, который меня сейчас беспокоит, это откуда они научились подобному мастеству?.. Не нравится мне это Зед, ох, как не нравится…
Алхимик вдруг щелкнул пальцами, как если бы вспомнил о чем-то очень важном.
— Послушай, но ведь Алерайо наверняка видел этих уродов в лицо, он ведь может рассказать о них чуть больше?
— Да рассказать расскажет! — Раздражённо махнул я рукой. — После того, как мы избавили его от одержимости… Эл — человек принципа. Я думаю, он поможет нам, даже если что-то произойдет, но сильно рассчитывать на это все же не стоит. Как никак, собственная же работа держит его стальной хваткой. Но откуда они научились подобному? Сейчас об этом мог бы рассказать только Шиф…
— Возможно, тебе стоит покопаться среди старых записей этого сумасшедшего старика. Хах, после себя он оставил тебе в наследство не хилую часть работ! Авось, да найдутся ответы для твоего вопроса.
Совет Зеда показался мне довольно уместным, особенно в ситуации, когда нет иного выхода, кроме как снова залезть в архивы. В прошлом я уже просматривал записи, однако тогда меня интересовали только наработки старого плута, которым можно очень быстро найти применение. На сей раз мне пришлось подробно разбирать заметки, обрывки текстов на санскрите, будь он неладен, и других, непонятных языках, больше похожих на вязь, а также описания событий, которые Шиф посчитал важным запечатлеть на бумаге.