К сожалению, по большей части вся эта груда либо не поддавалась для чтения, либо казалась бессвязным бредом душевнобольного человека. Уймы цитат из стихов далекого прошлого, сказание о мальчике Утере, детские песенки, газетные вырезки, не далее, как 1528 годом от Первого Сенокоса, когда по Двеллу впервые прокатилась чума и много других бесполезных свитков. Впрочем, даже среди бочки дегтя нашлась ложка того самого меда.
После очередной бессонной ночи, проведенной за неистовыми поисками, мне попалась довольно интересная заметка. Ее название, ни много ни мало, читалось, как «Трактат о телах человеческих». Повествовал же данный трактат о трансплантации различных частей человеческого тела при помощи некромантии, зельеварении, а также небольшого умения в сфере шитья. Самой книги здесь так и не нашлось, однако, исходя из записей, датированные зимой 1597 года, Шиф проштудировал данный труд вдоль и поперек. После этого, следующая запись от лета 1598-го гласила о том, что часть теорий из книги была подтверждена на практике.
«5 июня. Работа с мышами всегда проходит на успешно, потому я приступил к экспериментам с людьми. Посадил за стул мужчину, сковал его цепями, так, чтобы его тело не могло шевелиться вообще, после чего начал по кусочку отрезать мышцы на левой руке. Кричал, словно его резали. Зашил рот.»
«6 июня. Срезал остатки нужной мышцы сегодня поутру. Чтобы пациент не умер, поддерживал в нем жизнь путем вливания укрепляющего раствора через открытую рану. Не умер от кровотечения, и то хорошо.»
«8 июня. Разморозил один из трупов, после чего аккуратно вырезал у него ту же самую мышцу, тоже с левой руки. Пока плоть еще не разложилась, я, как можно быстрее, пришил ее на место. Стежки вышли неаккуратными, но кого это волнует? Теперь нужно поливать шов зельем исцеления, в течении одной недели.»
«15 июня. Пациент жив здоров, а мышца прижилась! Когда я освободил руку пациента, он захотел меня ею схватить, из чего я сделал вывод, что теперь он полностью здоров! Перерезал горло за ненадобностью»
Но вот только на мышцах он не остановился. Уже осенью эксперименты перешли на другой уровень, и Шиф начал отнимать целые конечности.
«23 сентября. Уложил нового пациента за стол и тоже сковал. На этот раз пациентом оказалась юная девушка. Ее ножки выглядели весьма красивыми, а потому я снова начал с рук. Зашил ей рот и отнял левую руку. Медлить было нельзя, а потому перед операцией я заготовил руку заранее. Рука принадлежала какому-то мужику, но да не суть важно. Пришил ровными стежками и начал поливать зельем исцеления повышенной концентрации. Плоть на месте среза зарастала с невероятной скоростью! Более того, конечность оказалась полностью функционирующей!»
Далее записи оказались слишком сильно повреждены, дата не известна. Они повидали очень многое, из-за чего от старости рассыпались прямо в руках, а края были обожжены после приступа ярости Эла. Из неясных отрывков я смог установить, что Шиф был очень доволен прошлыми результатами и теперь приступил к экспериментам на самом себе: «Хорошо завершились… Собрал… обе рук… Из частей… на…» Самым интересным среди всего этого оказалось то, что к тому времени в его помощниках уже был Косбан Живодер, тот самый Косбан, живущий в доме предсказаний в Подвале: «Косбан отнял руки и пришил…»
Все начало вставать на свои места. Пускай и косвенно, но все же мне удалось установить, каким образом Инквизиция сумела собрать подобных солдат. Не знаю по какой причине, однако они вызвали у меня ассоциацию со старым механизмом часов, в которые с течением времени заменяют новые шестеренки взамен старых. А для составления полной картины теперь не хватает слов одного-единственного человека.
Спустя столько времени Подвал остался точно таким же, каким он запомнился мне в нашу последнюю встречу. Стоя перед тихим, обветшалым прилавком, я вежливо постучался в дверь, однако ответа так и не последовало. Когда все надежды на то, что хозяин все-таки выйдет навстречу рухнули, мне пришлось открывать створку самому, которая успела порядочно заржаветь. Наконец, дверь поддалась, и она с грохотом ударилась о стену, задев музыку ветров. Под громкий шум металлических пластинок, я, пригнувшись, зашел внутрь.
За низким столом с кривыми ножками все также сидел человек, облаченный в толстый халат и с тюрбаном на голове. Держа в руках хрустальный шар, он сонным голос пробубнил мне:
— Здравствуй, путник… Не говори цель своего визита, я сам увижу ее в моем хрустальном шаре…
Я закрыл за собой дверь, после чего сел, скрестив ноги, напротив.
— Здравствуй, Косбан. Уже давно мы с тобой не виделись, да?
Мужичок сбросил с головы тюрбан и посмотрел по сторонам.
— Кто ты… Ах, да это же наш дорогой Ангелар, или, как там тебя в народе кличут? Нож для писем?
— Ангелар Дарадо, или Скальпель.
— Да, да, одно и то же… — Он махнул рукой. — Похоже, что тебя научили манерам. Дверь закрыл, да об мой косяк не стукнулся. Хм, впрочем, твоя дурная слава шагает впереди тебя, как вонь от собачьего дерьма… Чего надо?
— У меня к вам вопрос на счет давнишних дел старика Шифа. — Увидев, как Косбан уже начал подниматься с места, я поднял руку, чтобы остановить его. — Здесь замешано дело чрезвычайной важности, от которого может зависеть наше будущее. И ты его никак не сможешь узреть в своем стеклышке. Ну что, выслушаешь меня?
— Так и быть, уговорил. Что там у тебя стряслось?
— Скажи, ты бы поверил мне, если я внезапно заявил, что Инквизиция начала создавать армию мертвецов?
— Ха-ха! Я бы посоветовал тебе самому обратиться к врачу, может, в тебе самом стоило бы покопаться! — Засмеялся в ответ Живодер.
— Я и сам бы себе не поверил, но похоже, что в руки Инквизиции каким-то образом попал «Трактат о телах человеческих». В моей лаборатории, на операционном столе сейчас лежит разделанное чудо — идеальный солдат, не знающий усталости. Его нашли недавно, рядом с кучей убитых орков и гоблинов… Что?..
Глаза Косбана превратились в две тарелки. Он резко вскочил из-за стола и начал собирать свои вещи, попутно успевая сыпать проклятиями на голову Шифа.
— Старый пердун, сука! Надеюсь, для тебя уже готов отдельный котел в Преисподней! Будь проклята эта некромантия и все, кто с ней связан!.. Хотя… — Он внезапно перестал метаться по прилавку. — Тебя, парень, я должен поблагодарить. Наконец-то ты сделал хоть что-то полезное в своей жизни!
— Постойте! — Я вскочил на ноги и стукнулся об потолок, так, что в глазах потемнело. Живодер же в это время продолжил бегать взад и вперед, скидывая все свои цацки и побрякушки в один сундук. — Да погодите же! Что случилось? Куда вы собираетесь!? Если я вам так сильно помог, то хоть расскажите, чем таким занимался все это время Шиф!
— Ах, черт с тобой! — Мужичок снова надел свой тюрбан и сел за стол. — После прочтения этой проклятой книжки, Шиф загорелся желанием отыскать бессмертие. По его словам, она была способна дать ответы на вопросы, которые беспокоили орден некромантов последние сотни лет. К тому времени, когда я начал помогать этому безумцу, он уже давно искал способ принять бессмертие и превратиться в Лича… Лича, парень! Гнойный маразматик!
Мне вспомнились старые сказки о великих войнах прошлого, в которых упоминались данные персонажи. Тогда они казались мне не более, чем выдумкой, однако теперь слова Косбана заставили меня призадуматься.
— Погодите, но ведь Личей не существует…
— Теперь нет, если старик воплотил свой безумный замысел… Когда столица мертвых была разрушена, никто не мог наделить некроманта частичкой силы самой Смерти, но Шиф нашел способ пойти в обход.
— А что за зелье исцеления, которое он упоминал? И укрепляющий раствор?
— Самое обыкновенное, которое используют солдаты Имперской гвардии… А раствор описан в медицинском учебнике университета Вечной жизни, у нас, в Двелле… Он долго твердил, что трактат — всего лишь часть знаний, а для того, чтобы перейти черту между жизнью и смертью, не хватает лишь одного шага… Если Инквизиция и вправду смогла овладеть искусством шитья солдат, то мы все в большой опасности! Этих знаний хватало, чтобы человек мог получить нечеловеческую силу и долгую жизнь, а теперь они в руках врага всех волшебников и колдунов!.. И во всем виноват этот чертов Шиф!