Глаза ночного неба умоляли его.
— Помоги мне спасти ее, Даллас —
Он тряхнул головой, избавляясь от ее голоса. Ему нужно выбраться отсюда.
— Я собираюсь на работу.
— Да, да. Тебе нужно допросить одну из жертв Тринити.
— Невинного мужчину, которого твоя сестра приговорила к смерти.
Лилика ощетинилась.
— Откуда ты знаешь, что он невинен? Возможно, она выбирает преступников.
— Его файл…
— Ничего не значит, даже если чист. Люди не всегда такие, какими кажутся, и ты это знаешь.
Серьезно посмотрев на нее, он сказал:
— Да, но люди могут меняться. Милый ребенок, которого ты знала, превратился в жестокого взрослого.
Она его оттолкнула.
Даллас послал ей воздушный поцелуй. Зачем он вообще пытался убедить себя, что милые женщины с милыми улыбками ему подходят? Дело в том, что милые женщины с милыми улыбками никогда полностью его не удовлетворяли. Он никогда не хотел таких дольше, чем на одну ночь, потому что ни одна ничего для него не значила. Но эта женщина с ее порочной улыбкой и острым умом совершенно его очаровала.
Он никак не мог ею насытиться.
Румянец окрасил ее щеки, и Даллас потянулся к ней, отчаянно желая узнать, насколько горяча ее кожа, но опустил руку до прикосновения, сжав кулак.
Она сглотнула и прохрипела:
— Тебе лучше быть осторожней, пока ты там. Не потому что я волнуюсь о тебе, а потому что волнуюсь о себе.
Даже близко непохоже на правду. Он чувствовал ее заботу о нем, и это ослабило напряжение прошлой ночи.
— Я бы хотел, чтобы ты осталась здесь и…
— Ни в коем случае! Я разговаривала с Джейд несколько минут назад. Мы встречаемся в десять.
Он сложил руки на груди.
— Когда ты говорила с Джейд? Как ты говорила с Джейд?
Стоп. Он уже знал ответ. Разговор, который он почти уловил в душе.
— У нас всегда была способность общаться телепатически, — сказала она. — За исключением того дня, когда ты меня накачал. После того как твой лучший друг меня пытал. Если бы мы снимали кино, то ты и Девин играли бы злодеев. Ты ведь это понимаешь?
День, когда он ее накачал… всего двое суток назад, понял Даллас. Казалось, прошли годы.
— Наше знакомство можно назвать милым свиданием. И был бы выбран на роль антигероя. Это большая разница.
— А я, конечно, была бы звездой, за которую все болеют. — Воплощая элегантность и грацию, она встала.
Он потянулся к ней во второй раз, двигаясь инстинктивно, сжав ее запястье. Шелковистость ее кожи перечеркнула все его благие намерения. Даллас резко притянул ее к себе, и она ахнула.
Он наклонил голову для поцелуя… «должен ощутить ее на вкус»… но вовремя остановился. Отпрыгнул назад, разрывая контакт, словно она была радиоактивной. В некотором смысле так и было.
«Я не стану рабом своих желаний».
Ее раздражение нахлынуло на него, чуть не задушив, когда он сказал:
— Не убивай никого сегодня.
— Не буду. Папочка.
— Если убьешь, на тебя навесят ярлык хищника. Мне придется тебя запереть. Навсегда. Я даже выброшу ключ на всякий случай.
— Как будто для тебя это будет сложно.
Будет. И это одна из причин, почему ему нужно сбежать от нее на несколько часов.
Он подошел к пакету вкусностей, который Девин принес вчера. Сотовый телефон, упаковка успокоительных, замаскированных под конфеты с арахисовой пастой, и… Даллас отказывался даже думать о третьем пункте, чтобы не выдать Лилике своих гнусных намерений.
— Мой номер уже забит в телефоне. Звони мне каждый час в назначенное время. — Он бросил ей устройство, идеально прицелившись, но она просто наблюдала, как сотовый пролетел над ее плечом, даже не попытавшись поймать. Даллас скрипнул зубами, поднял устройство и вложил в ее ладонь. — Я серьезно. Если ты не позвонишь, я начну на тебя охоту.
— Ай-ай-ай. Угрожаешь собственной жене?
— Всего лишь временному неудобству.
— Слезы. Печаль. — Она провела кончиком пальца по щеке. — У меня есть смутное подозрение, что ты будешь постоянной занозой в заднице.
«Не смей улыбаться».
«Перестань тянуть время». Он внезапно вонзил шприц прямо ей в руку и нажал на поршень.
Лилика не вздрогнула и не зашипела, как он ожидал и чего боялся — она просто нахмурилась, глядя на него снизу вверх. Его желудок скрутило узлом, когда осознал причину отсутствия реакции. Ее кололи с рождения, иглы были частью ее повседневной жизни.
Желание ее обнять вернулось и стало сильнее.
— Подавитель силы? — спокойно спросила она. Слишком спокойно.