Но, главное, что в этой квартире нашёлся и кабинет с компьютером.
Придётся Скотту воспользоваться именно им, так как его смартфон я только что уничтожил.
Кабинет, к слову, тоже был максимально пафосным. Большой дубовый стол, кожаные кресла и диван. И, конечно, шкаф битком набитый умными книгами, по которым даже издалека видно, что их никто никогда не открывал.
Покорно устроившись за рабочим столом, Оливер начал активно писать и звонить своим подчинённым и коллегам. Не особенно довольным, что он беспокоит их в нерабочее время.
Но под моим контролем, его убедительность достигла предела. Новоиспечённый нгомбе, как и положено, очень старался угодить своему хозяину.
Да и, пока свеженький, он действовал вполне в том же стиле, что и этот ублюдок при жизни.
Как бы там ни было, а с задачей он справился буквально за полчаса. И арест с моего имущества, если и не был ещё снят, то будет в самом ближайшем времени.
Тем более, что после этого, Оливер записал на веб-камеру чистосердечное признание о том, что он сам крышевал браконьеров, что вступал в незаконные сделки с преступниками и, разумеется, назвал при этом имена. Включая Цербера.
Я заставил его отправить это сообщение всем его контактам, а заодно и нашей Лифэнь.
Хакерша мгновенно подтвердила, что всё получила и начала рассылать видео по всем новостным каналам.
В этот момент раздался звонок в дверь. Моя ящерка, которую я оставил в подъезде, моментально прислала мне картинку.
Сюда пыталась попасть ярко накрашенная девочка-подросток в короткой юбке и топе.
Мда, неужели дочка или ещё какая-то родственница. Неудобно получилось, конечно.
Но, что поделать, зачастую даже у конченых ублюдков есть семьи, которые их любят.
— Кого ты ждал? — спросил я у нгомбе.
Пока они свеженькие, у них и память прекрасно работает.
— Девушку на вечер, — ответил Оливер.
Так, а вот это уже интересно. Девчонка-то совсем маленькая. Эта коррупционная свинья упала в моих глазах ещё сильнее.
И я решил открыть дверь.
— Здравствуйте, — нервно поздоровалась она, натягивая на лицо улыбку, — вы Оливер Скотт?
— Нет, — честно ответил я, — но я могу доложить о вашем визите.
— Меня зовут Мия, — робко ответила она, стискивая в руках маленькую сумочку, — я начинающая певица и приехала, чтобы провести вечер с уважаемым господином.
— Мне очень жаль, — на этот раз уже соврал я, — но у уважаемого господина изменились планы.
— Ох, но как же… — вдруг не на шутку испугалась девочка, — мне сказали, что я должна остаться здесь на целую ночь… ой, — она прикрыла рот ладонью, сообразив, что, возможно, проговорилась и всё испортила.
— У вас ещё будет такая возможность, — продолжал я играть свою роль не то дворецкого, не то секретаря, — но я хочу задать вам ещё пару вопросов. Для господина, разумеется. Сколько вам лет?
— Конечно! — сразу немного расслабилась Мия, решив, что её оплошность не заметили, но общая скованность никуда не исчезла — мне шестнадцать.
— Прекрасно, — кивнул я, — а как называется ваше агентство?
— Нова Стар, — не задумываясь, отчеканила она.
— Хорошо, Мия, — снова обратился к ней я, — ты можешь идти. Если понадобишься, то с тобой свяжутся.
— Хорошо… извините.
Она ещё немного нерешительно потопталась возле порога, но потом всё-таки ушла, громко цокая по лестнице каблуками.
Нова Стар, значит… надо бы познакомиться с этим директором-сутенёром.
Глава 4
— Простите, — с удивительной робостью для такого детины, Джон по кличке «Дубина» приоткрыл дверь на веранду особняка своего босса.
Отсюда открывался удивительно красивый вид на море. Тем более, что и погода была отличная. Лёгкий ветерок гонял слабые волны, а где-то вдалеке на них покачивался парусник.
На самой веранде играла приятная инструментальная музыка, которую изредка перебивали крики чаек.
А сам хозяин особняка наслаждался завтраком в компании красивой блондинки в мини бикини.
— Кто тебя сюда впустил? — рявкнул Цербер на Дубину, — жить надоело?
Все его люди давно знали, что беспокоить босса во время завтрака крайне нежелательно. Особенно, если хочется сохранить голову на плечах.
— Простите, — снова залепетал Дубина, — эту новость вы не захотите пропустить… я взял на себя смелость…
Цербер тяжело вздохнул. День уже не будет хорошим. Утро задаёт тон всему. И это утро — испорчено.