Кассиус с трудом вспомнил, что вместе с братом, учится девочка с похожей внешностью. «Наверное, это её папаша», — подумал Кассиус, глядя на самодовольного мужчину, выражением лица, немного похожего на мопса.
Между тем Паркинсон, с превосходством глядя на мнущегося Лавгуда, сердито прорычал:
— Ксенофилиус. Где твои гости, что ты мне мямлишь!
— Я здесь, мистер, — раздался ехидный голос Блэка, и пожиратель удивлённо вытаращился на него.
— Ты же сказал, что у тебя в доме Поттер? — схватил он за грудки Лавгуда. — А тут какой-то мордредов волшебник, который…
— Я бы попросил вас, сэр, быть вежливее, когда вы говорите о незнакомом вам лорде, — холодно прервал его Кассиус. — А то, я ведь могу преподать вашей убогой компании правила хорошего тона.
— Что ты там несёшь, недоносок? — вызверился Паркинсон. — Или может это сам Поттер под «обороткой», а Ксено?
А затем обернулся к своим людям и надменно скомандовал:
— Свяжите их, а сами обыщите дом. Может, Уизли с Поттером, где-то прячутся в этом курятнике. Долохов говорил, что они ранены и не могли далеко уйти.
В Лавгуда и в Блэка тут же полетели чёрные ленты «Инкарцеро», связанный и безоружный Ксенофилиус немедленно упал, став похожим на куколку. Однако до Кассиуса заклинание не добралось, бессильно растаяв в воздухе.
Блэк, не доставая палочку, взмахнул рукой и пронзительно заверещавший от страха Паркинсон оторвался от земли, зависнув в воздухе перед Кассиусом. Увидевшие такое явное проявление могучего невербального колдовства, молодые пожиратели растерянно замерли на месте, опасаясь не столько попасть в начальника, сколько рассердить неизвестного, но очень сильного мага.
«Легилименс», — не стесняясь присутствующих, Кассиус ткнул пальцем в лоб побледневшего толстяка и стал быстро просматривать его воспоминания. Наконец, отшвырнув его обратно с крыльца, Блэк довольно потёр руки. «Вот и девочка нашлась», — удовлетворённо вздохнул про себя парень. В воспоминаниях этого ничтожества было ещё несколько студентов Хогвартса, сидевших в казематах менора.
— Господа! — улыбнулся Кассиус присутствующим, и от его предвкушающего вида пожиратели немного попятились, отодвинувшись от продолжающего лежать на земле предводителя. — Вы сейчас отправляйтесь назад в казармы, а мы с мистером Паркинсоном, моим старым другом, сами обыщем дом этого, — кивнул он на Лавгуда, с которого уже успел снять верёвки.
— Ну? — надавил Кассиус тёмной магией на толпу волшебников, отчего те начали бледнеть. — Не ждите его. Мой друг Паркинсон, — приподнял он в воздух волшебника, — вернётся в мэнор сам.
Раздались тревожные хлопки аппарации и рядовые пожиратели решили не испытывать судьбу. Итак, многие их товарищи вчера погибли возле этой деревушки. Из всех сопровождающих толстяка бойцов умирать никто не хотел.
Затащив пожирателя в дом, Кассиус усадил его на кухонный стул и жёстко сказал:
— Ты сегодня же освободишь всех учеников Хогвартса, не ставя в известность своего господина, и отправишь их обратно в школу. Вы что, забыли заветы основателей? Ученики Хогвартса вне войны, если они сами в неё, конечно, не лезут.
Паркинсон уже немного пришёл в себя и тут же начал орать на Кассиуса:
— Милорд тебя наизнанку вывернет, сволочь! Только посмей меня тронуть. Ты станешь преступником, за которым будет охотиться всё министерство. Вы, светлые теперь вне закона, — он с презрением посмотрел на Блэка. — Магглолюбцы поганые!
Кассиус недоумённо почесал затылок, а потом пожал плечами и тяжело вздохнул, глядя на Паркинсона:
— Я понимаю вашего господина, невольно озвереешь, когда тебя окружают настолько тупые подчинённые. Но раз слова до тебя не доходят, то воспользуемся привычным, для таких, как ты, способом — «Круцио!»
Паркинсон тут же свалился со стула и начал кричать. Лавгуд в ужасе забился в угол, а Кассиус, поморщившись, наложил на пожирателя «Силенцио».
— Не люблю эти вопли, — доверительно покосился он на Ксенофилиуса. — Пока наш друг набирается ума, расскажите мне, откуда вы знаете этот символ? — Кассиус вытащил палочку и нарисовал ей зависший огненной фигурой знак даров смерти, — и Поттер, хватит прятаться, снимай свою мантию-невидимку.
За лестницей проявился Гарри, держа в дрожащей руке палочку и с шоком наблюдая за продолжающим извиваться в немом крике, Паркинсона.
— Отпустите его! — закричал Поттер, с ненавистью глядя на Кассиуса. — Это же «непростительное» заклинание. Оно калечит душу, Дамблдор говорил.
Блэк, с сомнением, посмотрел на Паркинсона и всё-таки снял заклинание. Волшебник тут же свернулся в клубочек, тихо поскуливая.