«Ну ничего, я хотя бы смогла договориться о свидании с сыном, — подумала она. — Я скажу ему, чтобы он сам попросил судей о проверке с «Веритасерумом», потому-то я точно уверена, что он Поттеров не предавал. Мой простодушный сын не способен на предательство в принципе, не зря же его распределяющая шляпа отправила на Гриффиндор», — так размышляя о сыне и не обращая ни на кого внимания, леди Блэк, вышла из Министерства магии.
«Вот же надменная старая стерва! — сердито подумал Скримджер. — Весь мозг мне выела — мать пожирателей, мать её. Один сын пропал, второй на пожизненном заключении, от рода уже никого не осталось, а она всё ещё что-то требует. Будто Блэки, как раньше могут влиять на политику. Нет чтобы уже сдохнуть по-тихому в своём мэноре. Прокля́тая чёрная семейка Блэк!» — Сам себе усмехнулся Руфус из-за пришедшей в голову тавтологии.
***
На следующий день Вальбурга уже стояла на холодном, ветреном берегу. Ветер трепал её густые, чёрные волосы и пытался дёргать за полы мантии, но женщина стояла, не шелохнувшись и смотрела на еле видимый в тумане остров. Даже сюда дотягивалась страшная аура этого места, чувство безысходности и отчаяния просто висели здесь в воздухе.
Вздрогнув, Вальбурга достала из сумочки бархатную коробочку и вытащила из неё большой золотой перстень, с чёрным, матовым камнем, в глубине которого просматривались оскаленная собачья пасть. Как только артефакт оказался на её среднем пальце, воздействие магии Азкабана мгновенно исчезло.
Перстень, давно подаренный одному из Блэков, Экриздисом, прежним хозяином крепости, действовал безупречно. По-королевски грациозно, Вальбурга ступила на палубу маленького судёнышка, курсировавшего между островом и большой землёй.
Недолгое путешествие быстро закончилось уже на пристани Азкабана. Над тюрьмой в небе по кругу неторопливо кружили дементоры. Давление их тяжёлой ауры действовало даже на охранников, под защитными амулетами, но старая аристократка, казалось, вообще не замечала этого воздействия, словно сделанная из стали.
Надменно кивнув охране и продемонстрировав начальнику тюрьмы разрешение на разовое посещение опасного преступника Сириуса Блэка, она величаво двинулась в указанном направлении. Шагая по коридору тюрьмы в сопровождении охранника, она добралась наконец до камер содержания пожирателей.
Из глубины узилищ с ней глухо здоровались измождённо выглядевшие люди, с болью в сердце она заметила среди узников и свою племянницу. Лихорадочный блеск глаз и общий ужасный вид Беллатрис, её мужа и деверя, говорил об их проблемах как с телесным здоровьем, так и с головой. Они проводили её по коридору безумными взглядами, но ничего не сказали.
Наконец, охранник открыл решётку камеры сына, и Вальбурга осторожно вошла внутрь.
— Оставьте нас, — непреклонно сказала она охраннику и того просто вымело из камеры от непререкаемой силы её голоса, тем не менее он остался стоять дальше по коридору, в нескольких метрах от дверей камеры, вдруг Блэк всё-таки попробует сбежать.
Сириус изумлённо встрепенулся, услышав знакомый голос, и вытаращил глаза на стоя́щую на пороге женщину.
— Мама? — удивлённо прохрипел он просыпаясь. — Ты что тут делаешь? В Министерстве наконец-то решили, что ото всех Блэков пора избавится и посадить нас в Азкабан, даже тебя? Или ты министра Багнолд «заавадила», за её вульгарно неаристократическую причёску?
— Хм, — усмехнувшись, Вальбурга присела на край топчана. — Я выбила у Министерства разовое посещение Азкабана, чтобы с тобой увидеться, сынок.
— То-то я воздействия дементоров не чувствую, — удивился Сириус. — Наверное, их охранники отогнали из-за твоего визита.
Слегка погладив перстень на пальце, Вальбурга самодовольно хмыкнула:
— Нет, сын, дементоры по-прежнему кружат вокруг замка. Я предлагаю тебе потребовать у министерства нового расследования. Пусть даже для этого понадобится пить «Веритасерум», чтобы доказать твою невиновность, — с болью произнесла Вальбурга.
— Но я виноват в их смерти, — горячо воскликнул Сириус. — Если бы я мог всё вернуть назад, если бы я мог…