В любой другой момент Гарри, наверное, также оскорбил бы декана, но зрелище того, что именно он сделал с больничным крылом, заставило его смолчать.
В лазарете словно взорвались магловские бомбы. Деревянная дверь находилась в добрых десятках метров от своей дверной рамы, стены имели большие черные опаленные следы, несколько шкафов с зельями были взорваны, а их содержимое теперь валялось на полу. В наибольшее замешательство приводило то, что несколько больничных коек до сих пор были в огне. По мере того как Гарри начал осматривать лазарет, он заметил несколько испуганных рыжих магов и миссис Тонкс с широко раскрытыми глазами, стоящую на пять футов позади него.
Прежде чем Гарри успел придумать, что сказать на своей выплеск, взревел Рон Уизли:
— Поттер, пошел вон! Никто не желает тебя здесь видеть!
Гарри слишком устал, чтобы спорить с самым тупым Уизли, однако Драко и Блейз не имели такой проблемы.
— И что, во имя Мерлина, ты здесь делаешь, Уизли? Если Джинни очнулась бы, она точно послала бы тебя ко всем чертям, — заявил Драко.
— Я ее семья! — рявкнул Рон.
— Вряд ли, Уизли. Ты — нет. Учитывая, что ты, твой отец и идиотские братья обращались с ней, как с грязью, весь этот год, ты не имеешь права называться ее семьей, — Драко прищурился.
— Как ты смеешь?! — возмутилась миссис Уизли.
— Мистер Малфой, наказание в течение недели! — резко сказала МакГонагалл.
— Правда глаза колет, Уизли?! После того что Джинни пришлось пережить от тебя и твоих братьев, не смей даже заикаться, что ты ее семья, — не менее горячо продолжил Драко.
— О чем ты говоришь? — потребовала миссис Уизли.
— Почему бы вам не спросить своих идиотов-сыновей? Они вполне могут красочно описать, как обращались с Джинни весь этот год. Они даже не отдали ей рождественский подарок, — мрачно сказал Блейз.
— Это еще не самое жестокое, Блейз. Хуже, чем заявление Рона о том, что Джинни теперь не его сестра еще в начале года, вряд ли что-то может быть, — подхватил Драко.
Миссис Уизли явно была шокирована словами Блейза и Драко. Она повернулась, чтобы посмотреть на своих сыновей, но еще больше ее удивило выражение вины, отразившейся на их лицах.
— Мальчики! Это правда?
— Какое имеет значение? Это все Поттер, это он нападал на студентов! — обвинил Гарри Рон.
— Ты чертов придурок, Уизли. Я бы никогда не напал на Тонкс и Джинни, — Гарри не отводил взгляда от окаменевших друзей.
— Ты, наверное, напал на них, чтобы запутать следы. Но со мной это не сработает! — лицо Рона побагровело.
Драко уже не мог слушать явный бред от Рона и прокричал:
— Ступефай!
Заклинание пролетело почти рядом с головой Уизли и врезалось в мощный магический щит. Проклятье сломалось и рикошетом отлетело от защиты, поджигая другую больничную койку.
Гарри стало интересно, кто именно блокировал заклинание, поэтому он обернулся и увидел Альбуса Дамблдора, спокойно заходящего в разрушенное Больничное крыло. Дамблдор небрежно взмахнул палочкой, убирая вспыхнувший огонь и в том числе подпалины на стенах.
— Вы! — угрожающе зарычал Гарри.
Когда Дамблдор взглянул на Поттера, то все искринки в его глазах исчезли.
— Я.
— Это ваша вина! Если бы не вы, на Тонкс и Джинни никогда бы не напали! — жестко произнес Гарри.
Внешне лицо Дамблдора оставалось спокойным, но обвинение Гарри легло тяжким бременем на его разум. Директор школы хотел было ответить, но другой голос опередил его.
— Не могу не согласиться с тобой, Гарри, — сказал Люциус Малфой, появляясь в Больничном крыле.
— Люциус? Чем обязаны вашим визитом? — вежливо спросил Дамблдор, ему явно не нравился такой поворот событий.
— Я здесь, чтобы сообщить вам решение Попечительского Совета. Он счел нужным сместить вас с поста директора Хогвартса. Профессор МакГонагалл займет ваше место до конца года, а профессор Флитвик выступит как заместитель директора, — властно произнес Люциус.
— Что? Вы не можете убрать Дамблдора из школы! Число нападений только увеличится! — воскликнула Андромеда, и Уизли кивнули в свое согласие.
— Решение уже принято, — безразлично пожал плечами Люциус.
— Прекрасно. Я передам управление школы Минерве сегодня вечером, — мягко произнес Дамблдор.
— Люциус, это какая-то ошибка, — сказала Андромеда.
— Нет, ошибка это то, что он остался директором после того, как мой сын был избит! — рявкнул Люциус.
— Так вот в чем дело, Малфой! — обвинительно произнес мистер Уизли.
Люциус хмыкнул на заявление Уизли и вновь обратил внимание на сестру жены.
— Андромеда, твоя дочь лежит в постели окаменевшая. Если Альбус Дамблдор не в состоянии защитить учащихся этой школы, то такие меры приемлемы, — по его тону было ясно, что все уже решено.
Гарри молча смотрел, как Андромеда, мистер Уизли, Люциус продолжали спорить, миссис Уизли ругала сыновей за отношение к сестре. Поттер рассеянно отметил, что МакГонагалл пару раз кинула на него взгляд со странной смесью печали, любопытства и обиды. Снегг смотрел лишь на Драко и Джинни, и Гарри заметил, что тот проявил сочувствие. А когда профессор подошел и положил руку на плечо крестника, Поттер был совсем удивлен. Блейз тихо стоял рядом с кроватью Тонкс, когда же Гарри встретился взглядом с Дамблдором, то сделал все возможное, чтобы передать гнев и негодование, скопившиеся в нем, одним взглядом. Дамблдор четко получил это неуловимое сообщение, опустил голову и покинул лазарет, возвращая уничтоженную дверь на место.
С исчезнувшей целью для гнева Гарри обратил свое внимание на окаменевшую лучшую подругу. Сидя на коленях у ее постели, Гарри твердо для себя решил:
— Я обещаю, что найду виновного, Тонкс, — прошептал он, едва сжимая ее окаменевшую руку в своей.
Благодарности Таше за помощь.
====== Глава 25. Наследники Слизерина ======
Тринадцатое апреля. Вторник. Школа чародейства и волшебства Хогвартс.
Блейз никогда не считал себя храбрецом. В конце концов, смелость была присуща гриффиндорцам, которым он по определению не был. Однако, идя по пустынным подземельям Хогвартса, Забини не мог не считать себя более смелым. Ведь теперь никто, особенно слизеринцы, не перемещался по школе в одиночку, а он здесь, один на один с мрачным подземельем.
Прошла всего лишь неделя с тех пор, как слизеринский монстр напал на Джинни и Тонкс, но ситуация в Хогвартсе изменилась кардинально. Насколько знал Блейз, Гарри ненавидел это признавать, но Попечительский совет совершил ошибку, убрав Дамблдора с поста директора. Без присутствия сильного волшебника страх и паранойя, казалось, захватили всех учащихся. МакГонагалл, Флитвик, Стебль и Снегг изо всех сил пытались сохранять порядок в школе, но это было почти невыполнимо: напряжение с каждым днем продолжало расти.
Каждый факультет по-разному отреагировал на последнее нападение. Гриффиндорцы жаждали расправы, так как оказалось, что большинство из подвергнувшихся окаменению были с их факультета. Именно поэтому единственный способ остановить наследника Слизерина, пришедший им в голову, — атаковать любого слизеринца на своем пути. После того, как двух первогодок со Слизерина связала группа четверокурсников с Гриффиндора, слизеринцы ответили тем, что заколдовали движущиеся лестницы, чтобы они случайно сталкивали гриффиндорцев, отчего четверо учеников попали в Больничное крыло. После этого между Гриффиндором и Слизерином разразилась бы полномасштабная война, если бы не угроза исполняющей обязанности директора МакГонагалл, что она отчислит любого посмевшего напасть на кого-то с другого факультета.
Когтевранцы решили забаррикадироваться в общей гостиной, хотя с их факультета не было пострадавших. Поговаривали, что весь Когтевран по общему голосованию решил, что не будет покидать башню кроме как на время принятия пищи и посещения занятий. Блейз не знал, правда это или нет, так как студенты остальных факультетов практически полностью перестали общаться со слизеринцами.
Наиболее задет был Слизерин. После нападения на Джинни чистокровные запаниковали. Те же, кто еще совсем недавно чуть было не поклонялись наследнику Слизерина, теперь боялись даже нос показать из гостиной. Члены факультета привилегированных и имевших власть наконец-то осознали, что их деньги, фамилия и чистота крови не давали неуязвимость от зачистки наследника.