Единственной проблемой в моей нынешней относительно спокойной жизни было то, что Анабель не сдала позиции. И это меня бесило. Нет, я не ревновала. Может, потому что не любила Роба. Или просто не думала, что останусь здесь. Раз меня перенесло сюда, значит, может потянуть и обратно. Вполне возможный вариант. Пример Митри не в счёт. Он и не думал возвращаться. Мне хотелось думать, что этим и объясняется его нахождение здесь уже очень долгое время.
Итак, Анабель. Её милое лицо раздражало. На людях, правда, она вела себя более сдержанно. А вот вечера… Впрочем, я ей была благодарна. Пока я не найду способ защитить себя, меня устраивает её настойчивость.
С Логаном отношения сложились натянутые. Он просто меня терпел. Единственными моими собеседниками были няня и отец Мартин.
Сегодня был серый, пасмурный день. Природа затихла перед надвигающейся зимой. Я встала рано, проснувшись от шума во дворе. Пока я открывала ставни, шум стих и двор опустел, я только успела увидеть удаляющийся отряд. И хуже всего, что Роб опять взял с собой Анабель.
С хмурым выражением лица я спустилась вниз и зашла на кухню. Пироги у Энни получались изумительные.
Умяв пару приличных кусков пирога, я решила прогуляться. Могу себе позволить.
— Леди Сесилия, остались бы Вы в помещении, — вырос передо мной Логан.
— Вы что, меня преследуете?
— Зачем мне это? Простудитесь или опять на приключения потянет, — ровным голосом сказал мужчина.
— Лэрд мог бы меня взять с собой. Хоть раз. Я здесь как заключённая.
— Вас никто не запирает, — сказал Логан и, помолчав, добавил: — Теперь.
— Тюрьма остается ей, независимо от размеров, Логан.
— Вы не правы, Сэс. Это Ваш дом, — мягко добавил он. А я удивлённо на него воззрилась.
— Сэс?
— Простите. Пройдите в дом. Роберт дорожит Вами. Хоть Вам так и не кажется.
— А что Вас так беспокоит моё отношение к Робу?
— Он мой друг. И я его знаю лучше всех.
— Не лучше. Лучше всех его знает его любовница. Но хочу Вам сказать, что меня это мало волнует. Я никто для него. Настолько, что даже на прогулку меня не может взять. Мало ему ночей и днем не расстается с… — я замолчала. Жгучая краска стыда залила мое лицо.
— Простите, я тут как базарная баба себя веду. Я пойду.
— Леди. За пределами замка очень опасно, Анабель ему…
— Да-да. Она ему не жена. Я поняла.
Логан тяжело вздохнул. Такая наивная и добрая. Леди Сесилия нравилась ему.
Но Роба он ценил и любил как брата. И, вопреки желаниям девчонки, он будет её охранять, а свои чувства запрячет глубоко внутрь.
Тем временем, Роб тоже думал о своей жене. Его пугали возникшие чувства к этой женщине. Хоть зазорного в любви к своей жене ничего нет, он не хотел становиться ближе к ней. Всеми силами старался сохранить свой прежний образ жизни.
Он посмотрел на Анабель. Красивая женщина. Ни одного изъяна. Но его сердце билось ровно. Даже в самые горячие деньки с Анабель он не чувствовал того же, что его каленым железом жгло к Сэс.
Целый день ушёл на объезд территорий. Возвращались быстро. Оставаться в такую погоду на улице не было никакого желания. Анабель настаивала заночевать в доме арендатора. Но Роб торопился домой.
Уже виден был замок, когда сильный удар в спину чуть не скинул его с лошади. Роб чудом удержал вожжи в руках и прильнул к лошади. Ни на секунду не останавливаясь, страхуя его с двух сторон, воины влетели в ворота.
Когда во дворе раздался пронзительный крик, я подскочила с места, но и двинуться ни на сантиметр не смогла.
Крики затихли. Я стояла у камина и прислушивалась. Неясное гудение мне ничем не помогало. Затем прибежала Гвен, ученица дока.
— Леди Сесилия, Вас лекарь зовёт. Лэрд ранен, — и выбежала.
Затем вернулась, заметив, что я не последовала за ней. Мои ноги просто приросли к полу.
— Леди, Вы испугались? Я Вам помогу.
Девочка взяла мою руку. Я с огромным трудом сделала шаг. Потом ещё и ещё.
Из дверей я уже выбегала.
Поздно ночью лэрда перенесли в мою комнату. И смотреть за ним удобно, и теплее. Я так и не утеплила его хоромы. Вот такая я вредина. Но умереть ему не дам.
— Где же ты, скотина, носишься как разъяренный дикий зверь? Нападаешь исподтишка, калечишь, убиваешь. Сам себя загонишь в могилу. Оборзел вконец, — говорила я себе, ругая своего преследователя.
Мне предстояла долгая и тяжёлая ночь. Как бы мы не старались с Дмитрием Александровичем, но без антисептиков и антибиотиков такая загрязнённая, тяжёлая травма может привести к лихорадке. Поживём — увидим. Мне удалось забежать на кухню и выпросить заплесневелый хлеб. Кусочки с обильным серо-зелёным налётом залила водой. Завтра раны буду перевязывать, накладывая повязки, смоченные в этом настое. А пока и мазь тёти Мередит пойдёт.