– Так, а ну, расходитесь! Чего застыли?! Хватить таращиться, не то глаза потеряете! Пусть малыш отсыпается. Илима, слышала? Не трогай его! А вы, оглоумы, даже не вздумайте помешать, не то огорчу!! Так приголублю, что потом не встанете!
– С ума сойти можно… – пробормотал герр Хатор, медленно опуская обнаженный клинок. После чего, все еще не в силах прийти в себя от обилия новостей, как-то потеряно сполз обратно на землю. – Урантар, я действительно не сплю?
Дядько хмыкнул.
– Похоже, что нет. Я понимаю, в это трудно поверить, но малыш на самом деле нечувствителен к ядам. Абсолютно. В первый раз, конечно, ему приходится здорово помучиться, как самым обычным людям, но в последний момент процесс почему-то обращается вспять. В том смысле, что когда нормальному человеку положено помереть, Белик на время впадает в глубокую спячку, как хомяк зимой (у него даже сердце бьется через раз!), а просыпается почти здоровым.
Он оглядел окаменевшие лица попутчиков и вдруг усмехнулся.
– Ничего, я по первости сам чуть с ума не сошел, когда понял, что он здорово траванулся какой-то гадостью. Три дня от него не отходил, все ждал, когда помрет. Но тут этот нахал вдруг открыл глаза, а потом совершенно спокойно поинтересовался, что у нас на обед и чем он вдруг заслужил такое почитание, что возле его постели сидят аж трое седых ветеранов и горько плачут в подушку… гм, помню, здорово его тогда выдрал: он еще долго сидеть не мог. И второй раз, и третий тоже… а потом привык.
Гаррон покосился на мирно уснувшего мальчишку.
– Привык, говоришь?
– Со временем ко всему привыкаешь, – странно улыбнулся Страж. – Даже к тому, что Белик на самом деле… совсем не то, чем кажется. Как и Карраш. Просто у эльфов существуют особые способы приготовления ядов, у них свои травы, древние знания и совершенно другая магия, чтобы быть полностью уверенными. Да и Белик не знает точно, на что именно может рассчитывать в таких фокусах. Его ж никто специально не травил. Пока осечек не случалось, но с Черной Смертью мы никогда раньше не сталкивались, а поскольку сильнее яда еще не придумали… никаких гарантий для него не было. Вот я и не сказал. Вдруг не вышло бы?
Караванщики дружно переглянулись и одинаковым жестом потерли затылки. Хозяин сказал: с ума сойти? Да, пожалуй, уже можно. Нет, то, что пацан выжил, конечно, неплохо. Даже очень неплохо. Но как ему это удалось? Откуда такие умопомрачительные способности у этого мелкого наглеца? И почему он так долго скрывал, что не новичок в бою? Пятерых магов за раз свалить – не шутка! Так они ж наверняка еще и отстреливались! Хоть с Каррашем на пару схватились, но все-таки с такими противниками справится далеко не каждый. Белик, вот, каким-то чудом смог. А теперь вдруг выясняется, что он очень и очень непрост – даже яды не берут. Натаскать бы его получше, подучить немного – такой бы убийца вышел отменный, просто блеск! Вот только чего нам-то, бедным, от него теперь ждать?!
Таррэн неслышно вздохнул и, чувствуя как внутри, наконец-то, отпускает страшное напряжение, вдруг затаенно улыбнулся. Живой?! Да ведь это просто здорово! Кажется, ему начинал нравиться этот странный, своевольный, полный удивительных загадок мальчишка. А то, что стервец – ладно уж, с кем не бывает? Тем более что за такие изумительные и совершенно исключительные таланты можно простить гораздо большее.
Пожалуй, с ним стоит наладить отношения.
Глава 16
Белик добросовестно проспал почти целые сутки, свернувшись на дне повозки калачиком и безмятежно посапывая в подложенную под щеку ладошку. Такой хрупкий, молодой, беззащитный… он не очнулся ни поутру, когда караван тронулся в путь, ни когда откровенно развеселившиеся воины о чем-то чересчур громко заспорили, ни от нещадной тряски по разбитой дороге. Недолгий дождик, пролившийся вскоре после полудня, вовсе не заметил, только поморщился слегка и что-то невнятно промычал. Он даже к обеду не соизволил прийти в себя, не смотря на то, что ликующая повариха на скорую руку сотворила такой одуряюще вкусный суп, что один только запах мог поднять мертвого из могилы.
– Оставь, – с улыбкой посоветовал Дядько, когда Весельчак уже собрался потрясти пацана за плечо. – Вряд ли он до завтра проснется, так что не трогай. Пускай лежит.
– Есть тоже надо, – недовольно буркнул рыжий. – Он слишком много крови потерял, наверняка сил совсем не осталось.
– Ничего, потом наверстает.
– Ну, смотри. Тебе виднее.
Дядько спокойно кивнул и незаметно велел Каррашу тщательно проследить, чтобы больше никто не вздумал вмешиваться в естественный ход вещей. Он хорошо знал, что Белика в первые двое суток не сможет разбудить ни гроза, ни громкие разговоры, ни рев боевого рога над ухом. Только ощущение неминуемой угрозы способно заставить его открыть глаза и молниеносно подхватиться, потому что на подобные моменты у малыша был совершенно фантастический нюх. Но сейчас (Страж точно знал) он не проснется. Не должен. И хорошо, потому что именно в первые дни его старые шрамы начинали болеть сильнее всего. Это время малышу лучше пребывать в небытие, и ему не хотелось лишний раз рисковать. Пусть отдыхает, пока еще есть возможность, потому что потом она вряд ли повторится. Только на третий день, Белик, наконец, проснется и начнет поглощать пищу в гигантских количествах: его голод, как всегда в таких случаях, будет поистине звериным. Зато уже на четвертые сутки сможет нормально сидеть в седле и выдавать искрометные остроты уже оттуда – выздоравливал пацан на удивление быстро.
– Его устойчивость к ядам – это врожденное умение? – негромко спросил Таррэн, с искренним любопытством изучая физиономию спящего сорванца. Тот явно порозовел, утратил неестественную бледность и выглядел гораздо лучше, чем вчера вечером, но темные круги под глазами и сухие бескровные губы по-прежнему напоминали о чересчур близкой пропасти, в которую он едва не шагнул.
Дядько молча покачал головой.
– Тогда что это: амулет, талисман, наведенная магия?
– Нет.
– И к его палке не имеет никакого отношения?
– Верно.
Эльф озадаченно нахмурил брови.
– Поправь меня, если я ошибусь: у Белика есть способность противостоять действию ядов, так? Но она проявляется только тогда, когда он в первый раз встречается с каким-либо из них? И эффект от воздействия будет точно такой же, как на всех остальных?
– Только в начале, – ровно отозвался седовласый. – Потом хоть ложкой ешь – ничего не случится.
– Значит, сперва симптомы у него развиваются, как положено, но потом появляется некая устойчивость? – уточнил Темный. – И спустя несколько дней новая порция отравы (даже двойная или тройная) не окажет на него никакого действия?
– Да.
– То есть, результат сохраняется пожизненно. Гм… честно говоря, я не знаю ни одного заклятия, способного за пару дней избавить человека от подобного воздействия. Особенно, если яд заведомо смертельный и уже проник глубоко в ткани. Обезвредить его в таком случае очень трудно, а вывести – просто невозможно.
– Магия не имеет к этому никакого отношения, – сухо сообщил Урантар.
– Тогда что же? Про амулеты знаю, талисманы иногда тоже можно наделить нужными свойствами, но рано или поздно сила в них все равно иссякнет, и тогда придется или обновлять старый артефакт (что безумно расточительно), или же искать себе новый. Но подходящего материала осталось в мире не так много, а умельцев, способных грамотно его использовать – вообще, считанные единицы. И… я готов голову заложить, что у твоего племянника такого амулета нет!
– Верно.
Таррэн недоуменно покачал головой.
– В таком случае я ничего не понимаю!
– Тебе и не надо.
Эльф с досадой поджал губы, но настаивать не стал: у каждого свои секреты. И хотя любопытство буквально съедало его изнутри, пришлось прикусить язык и вежливо откланяться, потому что внезапно посуровевший Страж был не слишком склонен к откровениям. Особенно в том, что касалось чудом выжившего племянника. Интересно, где он его только отыскал?! То, почему так спокойно позволялось мальчишке находиться в опасной близости к смертельно ядовитому Каррашу, больше не вызывало никакого удивления. Конечно, чего волноваться, если малец наверняка уже не раз был покусан или оцарапан норовистой зверюгой? Странно другое: раз необычная устойчивость к ядам не была врожденной, если она не наведена извне (Урантар почти признался в этом!), если не имела отношение ни к магии (проверено!), ни к внешним источникам силы, то оставалось только предположить, что Белик получил подобный щедрый подарок от кого-то еще. Но в том-то и загвоздка! Да, можно поделиться с верным другом своей личной устойчивостью к магии, можно наложить заклятие внешнего Щита или же много лет не снимать с себя чужую личину. Вполне реально переплести силовые потоки вокруг человека, эльфа или гнома так, чтобы вообще сделать его невидимым для чужого магического взора! Но все это требовало огромных сил, моря энергии, обоюдного согласия и обязательного использования магии крови. А Таррэн (хоть убей!) не знал в этом мире ни одного живого (да даже мертвого!) существа, которое смогло бы так легко и изящно передать удивительную стойкость к безусловно смертельным ядам обычному человеческому ребенку.