– Наши вещи мы понесем сами, – сказал Може. Он говорил с сильным акцентом, не так, как молодой монах.
– Очень, очень мудро. Очень правильно держать все ценное при себе. Но меня вам опасаться не нужно. Идемте.
Монахи переглянулись. Може хлопнул Аземара по плечу.
– Нам же надо где-то ночевать.
Они пошли вслед за греком через квартал рядом с маяком, по нищим улицам, подобным сплетению корней, которые постепенно расползались по склону холма все ниже.
– Какие странные здесь дома, – заметил Аземар. – Один на другом. Зачем они так строят?
– Они строят дома вверх, чтобы занимать меньше земли, – пояснил Може. – Не везде в мире так, как у нас дома. Но, возможно, в один прекрасный день эти высокие постройки покажутся тебе такими же обычными, как дома во Франкском королевстве.
Аземар перекрестился.
– Сюда, вниз.
В переулке было темно даже в разгар дня. Он был такой узкий, что здесь едва смогли бы пойти плечом к плечу два человека.
Они вошли, первым рослый монах, за ним грек, а замыкал вереницу молодой монах.
– Мне кажется, я ни за что не найду дорогу обратно, – сказал Аземар.
– А тебе это и не потребуется.
Грек выхватил из-за пояса нож и ударил пожилого монаха в спину. Из темноты раздались крики, к ним подбегали какие-то люди. Один с дубиной, другой с доской, третий со скверным копьем.
Нож с треском распорол рясу Може. Грек отшатнулся, с изумлением уставился на сломанное лезвие.
Може развернулся и с размаху ударил грабителя кулаком в лицо, удар был настолько силен, что тот упал на булыжники, обмякший, словно оглушенный угорь. Аземар отступил к стене, быстро крестясь. Зато Може и не помышлял о молитве. Он двинулся на нападавших, встав между ними и своим товарищем.
Дубинка летела ему прямо в голову, только слишком медленно. Може шагнул вперед, уходя от удара, перехватил руку, сжимавшую оружие, вцепился греку в горло и ударил головой о стену.
Безжизненное тело съехало вниз. Може не дал ему упасть, он бросился на оставшихся грабителей, прикрываясь телом их товарища от ударов доски. Монах швырнул мертвеца на оставшихся двух негодяев и сам шагнул следом, нанеся новый чудовищный удар в лицо одного и опрокинув его на булыжники. Оставшийся грабитель бросил свое копье и попытался спастись бегством, однако Може выхватил из-за пояса небольшой топор, спрятанный в складках рясы, и метнул его в сумрак переулка. Топор угодил грабителю в затылок, и он распластался на земле. В следующий миг Може уже нависал над ним: обхватив голову грека обеими руками, он резко крутанул ее, ломая шею.
Аземар опустил руки – до сих пор он закрывал ими голову, словно ребенок, который ожидает, что отец ударит его.
– Ты убил всех.
Он говорил без всякого выражения, как будто сообщая товарищу, что сегодня тот хорошо выглядит.
Може выпустил мертвое тело и поднялся, ничего не ответив.
– Четверо – это впечатляет. – Аземар подошел к ближайшему телу, чтобы осмотреть. Он пощупал пульс, но пульса не было.
– Они были не бойцы, кроме того, не ожидали получить отпор. Любой воин герцога Ричарда справился бы с ними, – сказал Може.
– Лично мне они показались самыми что ни на есть громилами. – Молодой человек переходил от тела к телу, проверяя, не живы ли разбойники.
– Легко казаться бойцом, – сказал Може, – однако надо потрудиться, чтобы стать им. Настоящему воину в руку вкладывают меч еще в день его рождения. Таких, как мы, не одолеть каким-то жуликам.
Вокруг уже собирались любопытные, взрослые опасались подойти ближе, но дети подбежали посмотреть на убитых.
– И ты сделал это без меча.
Аземар осмотрел последнее тело. Беглец не подавал признаков жизни. Он опустился на колени и помолился за души усопших.
Може пожал плечами. Затем опустился рядом с Аземаром и заговорил тихонько, стараясь, чтобы их никто не услышал:
– Если по городу пойдут слухи, пусть лучше рассказывают, что приехали два могучих монаха, а не воина. У этих греков, которые называют себя ромеями, повсюду шпионы, и чем меньше народу будет знать о цели нашего появления, тем лучше для нас. – Он поднял с земли скатанное одеяло и забросил на плечо. – Меч мы прибережем на крайний случай.
– Разве стычка с четырьмя разбойниками не крайний случай?
Воин – а Може был воин – придвинулся к монаху и зашептал на ухо:
– Нам поручено отрубить голову этому Луису.
Аземар поднялся.
– В тебя же ткнули ножом. Я думал, ты уже покойник.
Може похлопал себя по боку, раздался звон, как будто у него был карман, полный монет.
– Человек мудрый отправляется в незнакомое место в кольчуге, – сказал он. – Так научил меня отец.