Он взбежал по ступенькам дворца под высокий портик, где не фризе были изображены сцены битв и побед. Два грека-стражника преградили ему путь.
– Я слуга начальника священных покоев, – сказал он. – Так мне велено сказать.
Стражники оглядели его с головы до ног.
– Ты схоластик, причем не из лучших.
– Я схоластик начальника священных покоев.
– Тогда где твое шелковое платье и башмаки? Почему от тебя разит доками вместо запаха благовоний и масел?
Луис стоял на своем.
– Я схоластик Луис, назначенный начальником священных покоев на важную работу. Я должен назвать себя у входа во дворец, где меня ждут мои комнаты и одежда. Работа срочная, и если вы меня задержите, то пеняйте на себя. Когда начальник спросит, почему я не сделал того, что он велел, я отвечу, что вы не пустили меня, нарушив его приказ.
Стражники ничего не ответили, но один из них ушел во дворец. Вернулся он с коротышкой в желтом шелковом халате и в треугольной синей шляпе.
– Эта дверь не для бедняков, – сказал коротышка. – Если хочешь просить милостыню, ступай на кухню с другой стороны дворца.
– Я слуга начальника священных покоев, – сказал Луис, – я схоластик Луис.
– Боже мой, это ты? – Коротышка изумился так, будто ему сказали, что его зубочистка, которую он сломал после обеда, была щепкой с креста Иисуса.
– Подобающее… – Луис старался подыскать слова, – подобающее одеяние мне обещано. Отведи меня к жене. Я знаю, что она здесь.
– Об этом мне ничего не известно.
– Ее должны были привести примерно час назад.
– Моя смена только началась. – Коротышка изучал свою дощечку с записями. – Ты в этом списке, – сказал он, – и тебя ждут с нетерпением. Входи и сейчас же иди прямо через зал.
Луис вошел, и мир переменился. Снаружи, под клубящимися тучами, все здания казались синими и серыми. Здесь же, в свете ламп, на всех предметах играли тысячи богатейших красок.
На улицах почти не было людей, а здесь, хотя зал был огромный, собралась настоящая толпа. Для Луиса все вокруг было чудом, предстающим в свете масляных ламп, которые давали мягкий желтый свет. Все поверхности были как будто живые. На полу была выложена мозаика из цветов и водяных лилий, изображающая пруд, из середины которого выскакивали сверкающие медные рыбки. Стены были обрамлены деревьями, но не теми деревьями, что растут в лесу. Эти были сделаны из золота и серебра, с плодами из рубинов и листьями из зеленого стекла. Их ветви сплетались под потолком, между ними проглядывали серебряные луны и мерцающие звезды – алмазы или стекло, он не смог определить. Богатые и красивые люди сидели и лежали на кушетках, слуги в золотистых и изумрудно-зеленых туниках, отделанных кружевами, подносили им напитки и закуски в кубках и тарелках из серебра.
Когда он вошел, в зале воцарилась полная тишина, и все обернулись, чтобы на него посмотреть. Луис внезапно осознал, что он в той же самой одежде, в какой бежал из Нормандии, если не считать балахона ученого, доставшегося ему от кого-то из прежних студентов, и он буквально лишился дара речи перед всеми этими людьми, которые походили на сказочных рыб, плещущихся в водах чудесного фонтана.
Вперед вышел один человек. Он был невысок, лыс, со смуглой кожей и в наряде из зеленого бархата.
Коротышка в желтых шелках показал ему дощечку с записями.
– Схоластика нужно проводить в его комнаты, – сказал он, – и как можно скорее.
Смуглый человек улыбнулся.
– Следуй за мной, господин, – предложил он.
Пока он вел Луиса через зал, то успел ему сообщить:
– Зал Девятнадцати Диванов. Здесь ожидают аудиенции императора. Народу заметно прибавилось с той минуты, как зев ада распахнулся над городом. Люди полагают, что император защитит их от легионов дьявола.
– А ты знаешь, что происходит с небом?
– Знать это – твоя работа, разве не так?
– Что тебе известно о моей работе?
– Это же Константинополь, приятель. Старинный город Ви-зан-ти-я. – Он по слогам произнес старое название города, причем его тон был далек от дружеского. – Здесь все знают всё обо всех. А если не знают, то выдумывают.
Луис сглотнул комок в горле.
– Так это зев ада? Ты уверен?
– Это всего лишь фигура речи. Ты сам скажи, что это такое.
– Я не знаю. В данный момент меня интересует только одно: где моя жена. Она уже здесь?
Провожатый ничего не ответил, просто вывел Луиса из Зала Девятнадцати Диванов в бронзовые двери, украшенные эмблемой города: полумесяцем и звездой. Они прошли по короткому коридору.