Покончив с едой, я снова поднялся в комнату, и меня охватило облегчение, когда я вернулся, не увидев Табиту.
Я лег на кровать и настроил свой слух на Сэмми.
Она явно беспокоилась о том, что драконье отродье еще не проснулось.
Я усмехнулся про себя.
В конце концов, Пол справится. У меня были некоторые сомнения.
Но Файзер была права насчет него. Горан послал его сюда, чтобы убить Елену, а я был слишком не в своем уме, чтобы спасти ее.
Давай посмотрим, как ты справишься с этим, — я насмехался над большой силой.
Беспокойство моей сестры и постоянные придирки Бекки к Джорджу с просьбой использовать его способности, чтобы выяснить, был ли Пол здесь с недобрыми намерениями, были музыкой для моих ушей.
Я понятия не имел, как Джордж мог выносить все это нытье. Утешать Бекки теперь было его жизнью. Дент был адским заклинанием.
Я закрыл глаза и поддался усталости от отходняка.
***
Рыжеволосая мне так давно не снилась. Я едва мог вспомнить то чувство, которое она вызывала в моих снах.
Она была далеким воспоминанием.
Мысли о рыжей заставили меня затосковать по Ирен. Возможно, как только Елена умрет, я смогу соблазнить ее снова.
У нее все еще были чувства ко мне, похороненные глубоко внутри. Было бы легко снова вызвать эти чувства наружу.
Проснувшись, я схватил дневник, намереваясь что-то написать, но, пролистав его, нашел запись, которую не писал.
Это было невозможно. Запись была сделана моим почерком, и я был единственным человеком, который мог открыть дневник, поскольку розовый поцелуй был его ключом.
Это было предупреждение о Поле, утверждавшее, что он опасен.
Я пролистал несколько страниц вперед и нашел еще одну запись, которая была мне незнакома. Она была датирована вчерашним днем.
Согласно записи, Пол рассказал мне все, что произошло с Еленой. Но вчера я не разговаривал с Полом. Я был слишком не в себе после инцидента с Табитой — накачался наркотиками и потерял сознание. Но я записал то, что сказал мне Пол. Несчастный случай произошел не по его вине; лошадь потащила ее и лягнула в голову.
Я угрожал ему.
Дрожь пробежала у меня по спине. Это должно было быть делом рук высшей силы. Мне даже не нужно было быть в сознании, чтобы контролировать себя.
Я перелистнул страницу назад и нашел другие записи, которые не мог вспомнить, когда писал.
Я нашел запись, которую написал о том, как я был расстроен тем, что Елена переспала с Люцианом. Я не думал, что так расстроен, но вот оно, написанное моим почерком. Как это сводило меня с ума, когда я думал об этом, представляя их вместе.
Паника захлестнула меня.
Я снова пролистал страницы, бегло просматривая свой почерк.
В одной записи, сделанной до того, как Люциан покинул лазарет, утверждалось, что Пол был опасен.
В нескольких подробностях рассказывалось, сколько раз я лупил Табиту — это было гораздо больше, чем я помнил.
Какого хрена?
Я закрыл дневник и бросил его на прикроватный столик.
Я посмотрел на пустую кровать Люциана. Мне нужно было повнимательнее присматривать за Полом, и, возможно, если он будет здесь, со мной — лучший способ сделать это.
Мог ли Пол быть связан с гиппогрифом?
Я откинулся на подушки и попытался вспомнить, что произошло без моего ведома, но у меня ничего не вышло. Это ничего не вызвало в моем сознании.
Было ли это частью его способностей? Мог ли он делать больше, чем признался, например, стереть мысли, как о моей роли с Зеленым Паром?
Я взглянул на часы и понял, что уже время ужина. Я и не заметил, что прошло так много времени с тех пор, как проснулся.
Вздохнув, я встал и пошел в кафетерий.
В ту минуту, когда я вошел внутрь, то услышал, что Елена была в сознании.
Черт возьми, неужели никто не мог сделать эту работу должным образом? Сколько жизней было у этого раздражающего отродья?
Мне хотелось закричать от отчаяния, но я переключил внимание на стоящую передо мной задачу.
Мне нужно было быстро найти Пола.
Ему предстояло многое объяснить.
— 15~
— Чувак, я не понимаю, о чем, черт возьми, ты говоришь, — пропыхтел Пол, когда я отшвырнул его к стене. Он скатился по ступенькам женского общежития, а я схватил его сзади за шею и потащил за угол.
— Не лги мне, черт возьми.
— Клянусь. — Его голос звучал так искренне, так испуганно.
Я отпустил его.
— Кровать Люциана свободна. Ты переезжаешь в мою комнату. Сегодня.
— Он вернется.