Элементалы.
Виверны обнаруживали их, но драконы вылупляли их.
Какого хрена Полу от них было нужно?
К моему удивлению, была еще одна запись.
Я обнаружил все это, а затем быстро забыл об этом.
Я перевернул страницу и стал читать дальше. Я говорил обо всем этом с Полом, но он ничего не помнил.
Либо он что-то скрывал, либо я сходил с ума.
Но все это только подтверждало, что Полу нельзя доверять.
Он оказался сильнее, чем я думал.
Я написал новую запись о пробуждении и снова предупредил себя, что за всем, что со мной происходит, стоит Пол.
Этот ублюдок был опасен.
Я добавил, что не могу вспомнить и половины записей в своем дневнике, затем закрыл дневник и убрал его.
Я чувствовал себя таким бесполезным.
Я не собирался выяснять, кто такой гиппогриф.
Зверь хотел, чтобы я остался в стороне. Отступил.
План состоял в том, что Елена должна была умереть.
Если бы гиппогриф хотел убивать, он бы убил давным-давно.
Смертей не было.
Он старался держаться в тени. Я должен делать то же самое. Если хочу, чтобы Елена умерла, я должен отступить.
Я сжал кулаки, затем схватил свой запас Каиново Огня и позволил себе раствориться в тумане.
***
Я застонал, просыпаясь. Рука онемела, потому что на ней лежало что-то тяжелое. Я потер свободной рукой глаза и помассировал висок, чтобы унять пульсирующую боль. Я медленно открыл глаза и сосредоточился на форме на моей руке.
Табита.
Я мало что мог вспомнить, кроме того, сколько раз я нюхал Каинов Огонь. Моя заначка почти полностью исчезла.
Я перекатился на бок, чтобы высвободить руку из-под нее, но затем мой взгляд упал на синяки, покрывающие ее тело.
Я снова избил ее.
Обрывочные кадры нашей ссоры мелькали в моем сознании, но я не знал, когда произошла эта ссора.
Я был слишком не в себе, больше, чем когда-либо прежде.
«Мне так жаль», — мысленно сказал я, потому что даже не мог выдавить из себя эти слова.
В кого я превращался?
Я натянул кое-какую одежду и направился в кафетерий. Я не был уверен, какой сегодня день, но, судя по количеству студентов, толпившихся в кафетерии в этот поздний час, это были выходные.
Мне нужно было найти Джорджа, но сначала мне нужна была еда.
Шеф-повар приветствовал меня с улыбкой, что означало, что за потерянное время я не пропустил ни одного приема пищи.
Мой желудок скрутило, и я обернулся, чтобы увидеть Елену, стоящую рядом со мной.
Я нахмурился, глядя на нее.
— Послушай, я знаю, что ты не моя няня, но Люциан попросил меня сказать тебе, куда я пойду, если уйду с Полом.
У нее хватило наглости заговорить со мной о Люциане после того, как я прочел в своем дневнике, что она поцеловала Пола? Очевидно, Люциан был последним, о чем она думала. Она была точь-в-точь как Арианна.
— Мы идем в ту пещеру за озером, — сказала она и ушла.
Неважно. Меня не волновало ее местонахождение.
Я взял поднос и ушел, заняв место за самым дальним от нее столиком.
Мой взгляд упал на Пола, стоявшего в дверях, когда я ел. Я проследил за его взглядом на Елену, которая взяла свою сумку и направилась к нему.
Я мог себе представить, что они собирались делать в той пещере… они не будут кормить элементалей, это точно.
Но меня это не беспокоило.
Правда была в том, что Елена была просто еще одной дешевой шлюхой в школе, полной таких.
Если повезет, скоро она больше не будет моей проблемой.
— 17~
Табита все еще спала в моей постели, когда я вернулся в комнату.
Я никогда от нее не избавлюсь. Она была похожа на потерявшегося щенка. Как бы плохо я с ней ни обращался, она всегда возвращалась.
Вздохнув, я разделся и лег в постель, обняв ее одной рукой и притянув к себе. Абсолютное одиночество всегда охватывало меня после того, как я спускался со своего пика.
Это было трудно признать, но я был рад, что Табита была здесь.
Она пошевелилась в моих объятиях, затем повернулась и посмотрела на меня.
Ее губа была разбита и распухла.
— Мне так жаль, — прошептал я.
— Уже прощен.
— Нет, Табита. Я тебе не подхожу.
Она посмотрела на мою грудь, и ее пальцы закрутились вокруг моего ожерелья.
— Когда я впервые увидела тебя, то поняла, что предназначена Темному Блейку. Я знаю, на что подписалась.
— Табита…
— Остановись. — Она приложила палец к моим губам. — Я люблю тебя, и ничто не удержит меня на расстоянии.