Констанс утешала, насколько могла, когда королева лежала рядом с телом Люциана, ее тонкие руки обвивались вокруг него, когда она целовала его совершенно белое лицо.
Король Хельмут повернул ко мне свое пепельное лицо.
— Отведи меня в пещеру, Блейк.
Я кивнул, ведя его и Эмануэля за собой.
— Где ты его нашел? — спросил король Хельмут.
Я указал, и он подошел, наклонившись, чтобы поднять железный клинок.
— Люциан рассказал тебе, что он обнаружил?
Я покачал головой.
— Думаю, он направился прямо сюда. Я нашел запах гиппогрифа и последовал по нему сюда.
Ложь вонзилась мне в сердце, но если бы король узнал, что я отказался помочь Люциану, он вонзил бы этот железный клинок прямо мне в живот.
— Я опоздал. Мне так жаль.
Он кивнул.
— Она сбежала?
— Да, она исчезла, как и в прошлый раз.
Мы замолчали, воздух наполнился эмоциями, когда короля Хельмута начало трясти.
Его сдавленные рыдания наполнили пещеру, и он упал на колени, закрыв лицо руками. Эммануэль присел рядом с ним на корточки и обнял своего короля.
Слезы заблестели в глазах Эмануэля, когда он посмотрел на меня.
— Думаю, тебе пора идти, Блейк.
Я кивнул и прыгнул через дыру в стене. Я направился прямо к горе, где кричал до тех пор, пока у меня не пересохло в горле.
Безжалостный и неумолимый гнев нарастал во мне.
Я был зол на себя. Зол на гиппогрифа. Зол на Люциана. Я сказал ему оставить это в покое. Ему следовало послушаться меня. Мне следовало прислушаться к нему.
Но большая часть моего гнева была направлена на Елену. Если бы она заботилась о нем так, как он заботился о ней, Люциан был бы жив.
Это она должна была умереть.
Она не заслуживала его.
И теперь правда выплыла наружу. Она не была Драконианцем. В конце концов, ее метка была всего лишь родимым пятном.
Но я не мог понять ее сверхъестественного сходства с королем Альбертом.
И тут меня осенило.
То, что сказала Елена на той горе в ту ночь, когда она вышла из священной пещеры.
Может быть, у короля Альберта и был наследник, но не от королевы.
Елена совсем не была похожа на королеву Катрину. Однако она была немного похожа на Таню.
Был ли у короля роман с драконом королевы? Это объяснило бы, почему королева отослала Таню прочь. Король не просил королеву выбирать; королева попросила короля сделать выбор.
Все знали, что королева Катрина была бесплодна. Отсутствие наследника, должно быть, значительно осложнило их брак.
Но временная шкала была неверной. Драконы принимали свой человеческий облик только через семь лет.
Королева не могла знать, если только не застала их вместе.
Но человек и дракон не могли породить дракона. Их потомство всегда было человеком.
Что означало… Король Альберт был драконом.
***
Мне отчаянно хотелось спросить отца о короле Альберте, но я не мог. Король всегда был для меня как второй отец, а теперь мне казалось, что я его вообще не знал.
Я думал, что он любил королеву Катрину, но, очевидно, это было неправдой.
Вот почему она ненавидела его, потому что он разрушил все, что у них было общего. И с ее драконом — ее Дентом. Единственным существом, которое никогда не должно было причинить ей боль.
Это звучало неправдоподобно, но что еще это могло быть?
Я бродил по зловеще тихим коридорам, мои мысли путались. Многие студенты разошлись по домам. Ходили слухи, что они хотели, чтобы Дракония навсегда закрыла свои ворота, но пока школа останется открытой для всех, кто захочет учиться.
***
Как я мог все так неправильно понять? Почему я проснулся, когда ее привезли? Очевидно, это было не потому, что она была моей всадницей. Сейчас они не выпустили бы ее на ринг со мной. Только люди могли сломить нас. Возможно, это было потому, что она была наследницей короля Альберта.
Мне казалось, что я чего-то не понимаю и не могу видеть общую картину. Было слишком много вопросов без ответов. Я никогда не собирался докопаться до сути этого, не поговорив с отцом, но об этом не могло быть и речи.
Моему отцу Таня совсем не нравилась. Мне стало интересно, знал ли он об этом романе.
Это не должно меня беспокоить. Теперь никто ничего не мог для меня сделать.
Единственный человек, который когда-либо был достоин стать моим всадником, лежал в морге. И ни у кого больше не хватило смелости попытаться заявить на меня права. Я был обречен.
Я сморгнул выступившие на глазах слезы. Я скучал по Люциану, мне не хватало его советов.
Я был причиной… Нет, это было не так. Я предупреждал его, чтобы он не ходил. Елена была причиной смерти Люциана.