Она продолжала колотить в дверь, но мне казалось, что она колотит по стенам моей ноющей головы.
Я встал и открыл дверь.
— Тебе нужно пойти, — сказала тетя. Она выглядела испуганной.
— Что случилось?
— Это Елена, она не Грозовой Свет, Блейк.
— Что?
— Шевели своей задницей и быстрее. Она чуть не убила твою сестру.
Этого было достаточно, чтобы заставить меня двигаться, и мы в мгновение ока оказались в небе.
— С Сэмми все в порядке? — спросил я, когда мастер Лонгвей присоединился к нам.
— Да, Сэмми сказала, что Елена не хотела ее убивать. Она просто хотела, чтобы та отступила. Как будто Елена не знала, кто она такая.
— Но это невозможно. Мы всегда знаем, кто мы такие, даже преображенные.
— Давай просто найдем ее, — сказал мастер Лонгвей.
Я нашел ее маяк. Это было невероятно сильно… Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного.
— Ты сказал, что она не Грозовой Свет. Я видел огромного Дракона.
— Она не Грозовой Свет.
— Констанс, кто она? — Если бы она сказала Саадедин, я бы сразу направился обратно в свою комнату. Я не подписывался на это дерьмо.
— Рубикон.
Ни за что. Я ускорил движение, пока не вылетел на поляну. Елена была внутри кучи сломанных веток и деревьев, которые она уничтожила. Я услышал, как она зарычала, пытаясь освободиться.
Я спустился вместе с тетей и мастером Лонгвеем позади. Я принял человеческий облик на земле.
Я взяла халат у Констанс и натянул его через голову.
Елена тяжело дышала, и ее сердце молчало.
До того, как оно забилось как сумасшедшее.
Эта девушка была загадкой, это уж точно. Она вырубила половину леса.
— Что за хрень?
— Следи за своим языком, Блейк, — сказал мастер Лонгвей.
— Просто будь осторожен. Сэр Эдвард говорит, что она — Рубикон, — напомнила мне Констанс.
— О, да ладно. Только один Рубикон может быть жить одновременно, Констанс.
— Я просто повторяю то, что сказал сэр Эдвард.
Из кучи послышалось предупреждающее рычание. Только тогда я увидел ее фигуру, зажатую между несколькими поваленными деревьями.
— Она здесь, — сказал я, придвигаясь ближе.
Она снова зарычала. Но это не было враждебным… Она была напугана.
— С ней все в порядке? — спросила Констанс.
Я сделал еще один шаг ближе. Мне нужно было увидеть ее лицо.
— Она все еще в драконьей форме, — крикнул я Констанс, затем смягчил голос. — Елена.
Она оказалась в полной ловушке, даже не могла повернуть голову.
Ее чешуя слегка вздрагивала, когда она смотрела в никуда. Я слышал рокот ее огня глубоко в животе. Ей хотелось дышать. Розовый поцелуй слетел с ее губ. Я поднял щит как раз вовремя, блокируя огонь.
Я бросился к ней и схватил за усы у подбородка.
Она сделала еще один вдох, и я заблокировал его своим льдом.
Внезапно ее страх рассеялся.
— Прости, — сказала она.
Я опустил щит.
— Ты успокоилась?
Она кивнула своей большой головой.
— Мне страшно, — прошептала она глубоким голосом.
Мастер Лонгвей и Констанс приблизились к нам, и они оба остановились, потрясенно уставившись на нее.
Это было настоящее безумие. Как это было возможно?
— Почему я не могу контролировать ее? — Елена тихо ахнула и спрятала голову в лапы.
Она была странной.
Я оттолкнул тетю и мастера Лонгвея назад, и они отступили.
— Ты уверена, что спокойна?
— Она спокойна, Блейк. Нам нужно вытащить ее из этого, — сказала Констанс.
Мастер Лонгвей начал петь, и я почувствовал магию в воздухе.
Табита была права. Драконы могли творить магию. Магия, которой владел мастер Лонгвей, была столь же сильна, как и магия некоторых Драконианцев.
Деревья отодвинулись от Елены и упали с другой стороны, некоторые скатились с горы.
Как только с нее убрали достаточное количество, я спросил ее:
— Ты можешь двигаться?
Она не ответила, просто отвела взгляд.
— Посмотри на меня.
Она снова проигнорировала меня, и это начинало меня бесить.
— Елена, посмотри на меня!
— Нет!
Я вздохнул и подошел ближе к ее крупному телу, когда она сказала, что она уродлива. Я пошутил, что она оскорбляла мою красоту.
И тут меня осенило. Почему она была здесь.
Почему Пол так быстро нашел Элементалей. Опасность приближалась, но не в виде виверн, гиппогрифа или даже Горана.
Я был опасен. Елена стала Рубиконом с одной целью.
Мои губы изогнулись в улыбке, когда меня захлестнуло облегчение. Моя жизнь снова обрела смысл. Мне нужно было обучить ее, чтобы добиться успеха.