— Нет, она просто больше ей не доверяет.
— Не понимаю.
— Трудно объяснить, как работает дар Ирен. Все, что тебе нужно знать, это то, что когда она что-то говорит, когда она кричит «у-у-у»… — Я пошевелил пальцами и задвигал бровями вверх-вниз. Она рассмеялась. — Тогда ты знаешь, что тебе следует быть внимательнее.
Она помолчала мгновение, затем спросила:
— Ты чувствуешь тьму?
— Она приходит и уходит. По какой-то причине, когда я оказываюсь полезным, например, помогаю тебе или тренирую Варбельскую команду, то терпимо.
— Видишь, помогать другим — хорошо.
Я улыбнулся. Она говорила совсем как Люциан.
— Это и есть причина, по которой ты решил это сделать?
— Одна из них, — честно сказал я.
— Есть еще? А какие?
— Ты еще не готова это узнать, — сказал я, вставая. Все это сидение на месте вызывало у меня беспокойство. — Пойдем, наперегонки в академию. — Подбежав к краю обрыва, я сбросил халат и нырнул вниз, легко изменяясь.
Я сбавил скорость, ожидая Елену.
Я ожидал, что она не последует за мной, но она доказала, что я ошибался, и нырнула вниз.
Не умеет летать, черт возьми.
— 23~
Табита что-то проворчала себе под нос, когда Елена подбежала к нашему столику во время ланча на следующий день.
— Спокойно, — тихо сказал я, и Табита перестала ворчать, как только Елена подошла к нам.
— Встречаемся на горе, — сказала она.
— Уверена, что найдешь дорогу?
— Я не дура. На самом деле у меня тоже есть способность к отслеживанию.
Я подавил смех, глядя, как она уходит.
— Ты уверен, что это просто тренировка? — огрызнулась Табита.
— Прекрати. Сколько раз я должен тебе повторять?
— Я просто проверяю.
Я покачал головой, улыбаясь.
Я мерил шагами гору, беспокоясь, что Елена не найдет дорогу. Но потом я увидел ее большую фигуру на горизонте, надвигающуюся на меня.
Я попятился, когда она приземлилась.
— Кара или Елена? — поддразнил я.
— Будь осторожен с теми, кого желаешь, грызун.
Я ухмыльнулся.
— Кара.
— Или это не так, идиот? — сказала Елена, и я моргнул.
Признавала ли она, что все это было притворством?
— Чао, — сказала она, направляясь в лес.
Это было совсем не похоже на Елену. Я вздохнул. Она сбивала с толку.
Она вышла и села на валун рядом со мной.
— Итак, что мы собираемся делать сегодня, Йода?
Я рассмеялся.
— Что ты хочешь делать? — Эти слова прозвучали намекающе, что не входило в мои намерения.
— Ничего, — сказала она, будто мой слегка соблазнительный тон ее совсем не беспокоил. Возможно, она просто не обратила на это внимания. Она расслабилась, положив голову на руки и закрыв глаза. Она начинала терять бдительность.
Мой пристальный взгляд скользнул по ней. То, как она растянулась, выглядело заманчиво.
— Звучит как отличный план. — Я передразнил ее позу и наблюдал, как на ее лице расплылась улыбка.
Солнечные лучи согревали мою кожу. Я закрыл глаза и позволил теплу дня расслабить меня.
— Могу я задать тебе вопрос? — пробормотала Елена.
— Валяй.
— Как отец избил тебя в тот последний раз? Я имею в виду, что ты — Рубикон, и такой могущественный. Я просто не понимаю.
Она думала, что я могущественный? Это вызвало трепет у меня в животе.
Я молчал, пытаясь придумать, как ей это объяснить.
— Блейк, — произнес ее голос сверху, и я резко открыла глаза.
Она склонилась надо мной, пристально наблюдая. Когда солнечный свет залил ее спину, я увидел то, что, должно быть, увидел Люциан в тот первый день. Я моргнул, заставляя себя перестать смотреть на ее губы.
— Мне нужно знать, как контролировать свой темперамент, если кому-то придется меня избить.
Сосредоточься, Блейк. Я повернул голову, когда она вернулась в исходное положение.
Я вздохнул.
— Елена, я был пьян. Это единственное, когда его можно приручить. Как ты думаешь, почему я напиваюсь еженедельно?
— Но ты все еще совершаешь глупости, когда пьян?
Я прикрыл глаза от солнца одной рукой.
— Вот что происходит, когда люди пьяны.
— Они не сжигают склады дотла.
— Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь раньше напивалась?
Она рассмеялась; этот звук был музыкой для моих ушей. Уголки моих губ изогнулись.
— Почти, и поверь мне, сжечь что-нибудь дотла не получилось. Значит, инстинкт в основном спит, когда ты напиваешься?
— Я этого не говорил. Он немного спокойнее, и с ним легче держаться.
— Почему ты держишься, почему не поддаешься тьме?