Неужели Табита что-то нашла? Может быть, она узнала о ее отце что-то такое, что ее расстроило.
— Мне так жаль, — наконец пробормотала Елена.
— Не надо, — обеспокоенно сказала Сэмми. — У тебя другие глаза, чем раньше.
— Что вы имеете в виду? — спросила Елена.
— Раньше они были почти красными, Елена. Они снова стали зелеными. Как ты себя чувствуешь?
Ее глаза изменились, как и мои.
— Дерьмово, — сказала Елена со вздохом.
— Я имею в виду, тьма?
Что? Она уже начинала темнеть?
— Она исчезла. Что со мной происходит?
Я вздохнул с облегчением.
— Она исчезла?
— Это не имеет смысла.
Табита присоединилась ко мне, и я перестал подслушивать. Если бы я не обращал внимания на Табиту, ее когти снова вылезли бы наружу.
Она запечатлела поцелуй на моих губах.
— Почему ты меня не разбудил?
— Ты выглядела слишком умиротворенной, чтобы тебя беспокоить.
— Я вижу, ты больше не рычишь. Секс, должно быть, подействовал. — Она приподняла брови.
Сьюзен и Сара присоединились к нам. Сара пробормотала:
— О, пожалуйста, снимите комнату. Я пытаюсь здесь поесть.
Они рассмеялись и вступили в дискуссию, дав мне возможность снова настроиться на разговор Елены.
Но когда я оглянулся, они уже закончили и выходили из кафетерия.
К тому же она становилась темной. Мне нужно было поднажать и перестать валять дурака. Она должна была держаться, должна была бороться, иначе этот мир будет разрушен.
***
Мастер Лонгвей вызвал меня к себе в кабинет в понедельник.
— Сядь, Блейк, — приказал он, и я сел напротив него.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.
— Еще одно задание? — спросил я.
— Это имеет отношение к Елене.
Это привлекло мое внимание, но я не мог показать, что мне интересно.
Мастер Лонгвей пронзил меня пристальным взглядом.
— Мне нужно выяснить, мертв ли Пол, Блейк.
У меня отвисла челюсть.
— Возможно, он все еще жив?
— Мы не знаем. Елена была не в курсе. Она говорит, что Люциан убил его, но мы все знаем, что существуют зелья, которые могли бы сохранить его сущность.
— Вы имеете в виду зелье Калупсо?
Мастер Лонгвей торжественно кивнул.
— Думаете, виверны знают об этом?
Он пожал плечами и развел руками.
— Они могли бы. Мы не так уж много о них знаем.
Я потер виски и кивнул.
— Я посмотрю, что смогу выяснить.
Мастер Лонгвей вздохнул.
— Спасибо. Как у нее дела?
— Хорошо. — Я улыбнулся — первая искренняя улыбка, которую я когда-либо делал в его кабинете. — В ближайшее время она ничего не будет уничтожать.
Он рассмеялся.
— Были какие-нибудь побуждения убить ее?
— Предполагаю, что древние размышляли, когда выдвигали эту теорию. Я не чувствую необходимости доминировать над ней или устранять ее.
— Понимаю, — сказал он, будто все имело для него абсолютный смысл. Мне хотелось, чтобы он просветил меня, потому что я все еще изо всех сил пытался понять что-либо из этого.
— Есть что-нибудь еще? — спросил я.
— Нет, ты свободен, — сказал мастер Лонгвей, кивнув на дверь.
Я встал и ушел.
Если Пол все еще жив, король Хельмут устроит очередную резню. Я хотел пойти и выследить задницу Пола и заставить страдать за то, что он сделал с Люцианом, но если он все еще жив, если принял зелье Калупсо, мы не знаем, как он выглядел.
***
Я изо всех сил старался сдержать свое раздражение и иррациональный гнев. Я не мог дождаться сегодняшней Варбельской тренировки, чтобы избавиться от этих нежелательных чувств.
Я просто надеялся, что не откушу Елене голову.
Как только она приземлилась на горе, я почувствовал, что что-то не так.
Она едва заметила мое присутствие.
Что бы ни случилось в эти выходные, я чувствовал, что Елене все еще было стыдно за это.
Большую часть разговора вел я. Ее стены снова поднялись, и мне казалось, что она собирается снова погрузиться в ту темную дыру страданий, в которой она была до того, как я начал ее тренировать.
Я уговорил ее полетать со мной и перелетел на другую сторону горы.
Когда мы приземлились, она направилась прямо к деревьям, чтобы переодеться и накинуть халат. Ей все еще было неуютно обнаженной. Я накинул халат, пока ждал ее.
Она, шаркая, пробралась между деревьями, по-прежнему молча, пока мы шли к валунам.
Я не мог с этим справиться.
— Ты сегодня действительно тихая. Табита была груба с тобой? — пошутил я, пытаясь разрядить напряжение, повисшее в воздухе.
— Нет, она просто оставила меня с кучей дерьмовых бумаг, которые нужно было просмотреть. Мне понадобится вечность, чтобы найти его, — сказала Елена со вздохом.