Смех эхом прокатился по толпе.
— Меня вынудили! — закричала Елена.
— Ты собираешься разрушить и эту комнату тоже?
— На этот раз не с драконом, — сказала она, что вызвало еще больше смеха.
Мастер Лонгвей сменил тему и рассказал о взлетах и падениях, максимумах и минимумах уходящего года. Он кратко упомянул о смерти Люциана, не причисляя его ни к какой другой категории. Внезапное упоминание о Люциане опечалило меня, но на этот раз это было терпимо. Не та раздирающая душу печаль, что была раньше.
Я все еще был здесь, все еще сражался. Не имело значения, что я был трусом. Все, что имело значение, — это то, что я все еще сражался.
Когда мастер Лонгвей закончил говорить, мы поели, и я обнаружил, что действительно наслаждаюсь компанией за своим столом.
Через некоторое время я подтолкнул Табиту локтем.
— Ладно, ладно, пошли, — захныкала она.
— Вы, ребята, уже уходите? Вечеринка умрет без вас двоих.
Я пожал плечами.
— Это совершенно не мое. Я пришел сегодня только из-за Табиты.
— Ладно, как скажешь, — сказала Сара. — Идите и займитесь сексом, прежде чем возьмешь ее прямо здесь, на столе.
Табита громко захихикала.
— Не ревнуй сейчас, Сара.
— Я ревную и даже не собираюсь этого отрицать, — сказал Джефф, когда мы уходили.
— Это было так неловко, — прошипела Табита.
— Джефф — идиот.
Она посмотрела на меня.
— На самом деле все не так, да?
Я нахмурился, глядя на нее.
— О чем ты говоришь?
— Ни о чем. — Она улыбнулась, и у меня возникло ощущение, что она говорила не о Джеффе.
Была ли она настолько не уверена в себе? С другой стороны, у нее было на это полное право.
Я выбросил это из головы, но потом начал думать о Елене. Вероятно, она сейчас была в том зале и думала о том, насколько другим был бы бал, если бы Люциан был здесь.
Мне не понравилась эта мысль.
Елена никогда не забудет Люциана.
***
В моей комнате Табита исполнила для меня небольшой стриптиз, но я думал не об этом.
Не имело значения, что Табита была одной из самых сексуальных женщин в Пейе, или что она смотрела только на меня. Я не испытывал к ней таких же чувств.
Мне уже чертовски надоело притворяться. Притворяться хорошим, притворяться тем, кем я не был.
Притворяться, что забыл Елену, потому что она была слишком хороша для меня.
Табита была почти голой, когда я понял, что у меня пересохло во рту, но в моей комнате нечего было пить.
— Что не так?
— Оставайся здесь. Мне нужно кое-что купить, — сказал я, натягивая рубашку и направляясь к выходу. — Не двигайся, я серьезно, — поддразнил я, и знойная улыбка заиграла на ее губах.
— Не задерживайся, — крикнула она, когда я закрывал дверь.
Я собирался стащить бутылку шампанского. Вот и все. Я твердил себе это до тех пор, пока не вошел в зал. Мой взгляд метнулся к столу, и я понял, что он пуст. Не было никаких признаков Сары, Сьюзен или Джеффа.
Я оглядел комнату и обнаружил Елену, сидящую в одиночестве за своим столом.
Я направился к ней, и с каждым шагом ее свет согревал мою душу.
— Могу я пригласить вас на этот танец? — спросил я, оказавшись совсем рядом с ней.
Она посмотрела мимо меня на столик, за которым мы с Табитой сидели раньше.
— Ты уверен, что это безопасно? Не хочу, чтобы мне в голову запустили ледяным шаром.
Я усмехнулся.
— У тебя тоже есть ледяные шары, Елена.
— Я не очень хорошо танцую и боюсь за твои пальцы.
— Э, вот это правильное беспокойство. С моими пальцами все будет в порядке, а я, так уж случилось, потрясающий танцовщик.
Она неуверенно посмотрела на меня.
— Ты?
— Если ты кому-нибудь расскажешь, ты знаешь, что мне придется сделать.
Она протянула мне руку.
— Хорошо, но не говори, что я тебя не предупреждала. — Она встала со стула и чуть не упала на первом же шаге.
Я снова поймал ее и рывком поставил на ноги, с трудом сдерживая смех. Я потерпел неудачу, и глубокий раскат смеха сотряс меня.
К счастью, Елена смеялась вместе со мной.
— Это будет кошмар, — прошептала она.
— Все будет хорошо.
— Все пялятся на нас.
— Можешь ли ты винить их? Ты действительно выглядишь сексуально.
У нее вытянулось лицо.
— Серьезно? Это лучшее слово, которое ты смог придумать?
Она схватила меня за руку и снова попыталась восстановить равновесие, что заставило нас обоих рассмеяться.
— Ладно, теперь я тоже могу это предвидеть. Будет чудом, если мы выдержим этот единственный танец. — С некоторым усилием мы наконец добрались до танцпола.