— Нет! Не чувствую. Ты не ровня Табите. — Каждое слово пронзало мое сердце, и я чувствовал, как все внутри меня разлетается вдребезги.
Она глубоко вздохнула и только тогда поняла, что обнажена.
Она пронеслась мимо меня и схватила свой халат, быстро натягивая его через голову.
— Я же говорил тебе…
— Да, я знаю. Не беспокойся об этом.
— Ты должна пообещать мне.
— Я не могу этого сделать! — закричала она. — Возможно, ты не испытываешь ко мне того же, но я действительно забочусь о тебе. Я не могу.
Она опустила глаза, когда пробегала мимо меня, но я все равно увидел слезы.
Я услышал, как она изменилась, услышал, как она взлетела в воздух, и услышал тихий вопль, разнесшийся в воздухе.
Елена никогда не узнает, что это со мной сделало.
Я упал на землю, пытаясь взять себя в руки. Я не мог сломаться. Не сейчас.
Крик пронзил меня насквозь.
— 30~
Я ошибался, когда думал, что, сломав Елену, я сломаюсь сам. Я не сломался, но был близок к этому. Я мог ощутить всю мерзость своего зла.
Тьма заставила меня сказать ей, что мы не будем продолжать тренировки, и она не стала спорить со мной. Она просто кивнула, прежде чем повернуться и уйти, не удостоив меня еще одним взглядом.
Это было так, будто я постоянно балансировал на грани, ожидая наступления дня, когда тьма поглотит меня полностью.
Проходили дни, и я чувствовал, как тьма сгущается все больше и больше. Даже присутствие Елены больше не могло заставить меня почувствовать свет.
Я прогнал это в ту ночь, когда все высказал ей в лицо. Моим наказанием было никогда больше этого не чувствовать.
Этот свет. Этот покой. Это ушло, и больше никогда не будет существовать для меня.
Тьма сказала мне, что я оказал Елене услугу. То, что держало нас вместе, в конце концов было сломано.
Она будет в безопасности, когда я обращусь.
Ей просто придется встретиться лицом к лицу с тьмой в одиночку, так же, как пришлось мне.
Табита не понимала, что вызвало резкую перемену в моем поведении, и постоянно приставала ко мне по этому поводу.
Когда я сказал ей, что прекратил тренировать Елену, она была в восторге. Теперь она продолжала подталкивать меня к тому, чтобы подбодрить, и с каждым разом я становился все более жестоким.
Тьма была близка к тому, чтобы утопить меня, но Табита не была той, кто столкнет меня с края.
Она не была Еленой.
Я застрял на выступе, ожидая, когда произойдет неизбежное.
Однажды днем, в разгар очередной ссоры с Табитой, Елена пришла, чтобы сунуть свой нос в мои дела.
Я свирепо уставился на нее. Что она здесь делала? Разве ей было недостаточно получить от меня? Когда же она оставит меня в покое? Когда я стану темным?
— У нас план, — сказала она.
Гребаный план? Она была смешна. Я начал смеяться.
— Это не сработает. — Я откинулся на спинку стула, положив одну ногу на стол.
— Ты этого не знаешь. Это лучше, чем просить кого-то убить тебя!
— Что ты сделал? — взвизгнула Табита.
— Успокойся, — рявкнул я Табите, прежде чем снова посмотреть на Елену. — Прекрати это, ты напрасно тратишь свое время.
— Это не так. Люциан кое-что нашел. Я видела это по его глазам. Он что-то знал, просто у него не было времени рассказать нам.
— Я же говорил тебе, он не нашел ничего, кроме обмана Пола.
— Это неправда, и я собираюсь это доказать.
— Что? — Это не входило в план. Почему она не могла просто оставить все как есть?
Но я знал почему. Как только Елена приняла решение, ничто не могло его изменить.
Но я сделаю все, чтобы переубедить ее. Ей нужно было убить меня. Никто не был достаточно силен, чтобы заявить на меня права. Если Елена не убьет меня, я уничтожу Пейю.
Я наклонился к ней, мое лицо было в нескольких дюймах от ее. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не схватить ее и не выбить из нее упрямство.
— Мне не нужно твое разрешение, но обещаю тебе, что найду все, что обнаружил Люциан. — С этими словами она развернулась и пошла прочь.
— Нет! — взревел я.
Она резко обернулась.
— Извини, но ты мне не начальник. В последний раз, когда кто-то сказал мне «нет», он довольно быстро обнаружил, что нет никакого способа изменить мое мнение, когда я на что-то решилась.
На кафетерий опустилось одеяло тишины. Краем глаза я заметил, что несколько студентов убегают, но мне было все равно. Мне нужно было, чтобы Елена остановилась.
— Я не Люциан. Ты убьешь меня, это я могу обещать.
Она рассмеялась, отчего вся столовая ахнула. Никто никогда не осмеливался смеяться мне в лицо, когда я был зол.